Quantcast
Channel: @дневники: N.K.V.D. - Юрист-тракторист широкого профиля...
Viewing all 8239 articles
Browse latest View live

Операция ВЧК: "Дело Локкарта"

0
0

«Заговор трех послов»


Летом 1918 г. в Петрограде в Латышском клубе появились два молодых командира-латыша. Они быстро сошлись с завсегдатаями клуба, среди которых были и члены антисоветской группы, связанной с морским атташе английского посольства Френсисом Алленом Кроми. В беседах с новыми знакомыми молодые командиры, внешне напоминавшие бывших офицеров, не скрывали своего отрицательного отношения к советским порядкам.

Вскоре заговорщики решили познакомить молодых командиров с английским разведчиком. Первая такая встреча состоялась в гостинице «Французская». Кроми решил, что один из командиров, назвавшийся бывшим офицером Шмидхеном, заслуживает доверия. Через некоторое время Кроми предложил Шмидхену выехать в Москву, связаться там с начальником британской миссии Р. Локкартом и под его руководством начать подрывную работу в советских воинских частях. Он дал Шмидхену рекомендательное письмо к Локкарту.

(Роберт Гамильтон Брюс Локхарт)
На следующий день Шмидхен и его товарищ выехали в Москву. Там они, соблюдая осторожность, немедленно направились... в ВЧК. Молодые командиры были чекистами. Их послал в Петроград Ф. Э. Дзержинский для раскрытия антисоветского подполья. Чекист, назвавшийся Шмидхеном, в действительности был Ян Буйкис, а его товарищ — Ян Спрогис.

(Ян Янович Буйкис. Артур Спрогис и Елизавета Паршина)
ВЧК решила продолжить начатую «игру», проникнуть в лагерь дипломатических заговорщиков, выяснить их замыслы и разоблачить их. Для этого в «игру» подключили командира 1-го дивизиона латышских стрелков Эдуарда Берзиня, который должен был разыграть роль «разочаровавшегося» красного командира, готового к измене.

14 августа Шмидхен с Эдуардом Берзинем явились на частную квартиру Р. Локкарта в Хлебном переулке, 19.

Появление Шмидхена и Берзиня насторожило опытного разведчика. Но вскоре сомнения у него исчезли. Много лет спустя в своей книге Локкарт писал: «Шмидхен принес мне письмо от Кроми, которое я тщательно проверил. Я держался постоянно начеку, опасаясь провокаторов, но убедился в том, что письмо это, несомненно, писано рукою Кроми. В тексте письма имелась ссылка на сообщения, переданные мною Кроми через посредство шведского генерального консула. Типичной для такого бравого офицера, как Кроми, была также фраза о том, что он приготовляется покинуть Россию и собирается при этом сильно хлопнуть за собой дверью. Характерным было также правописание... Орфографию Кроми никто не сумел бы подделать... В заключительной части письма Шмидхен рекомендовался мне как человек, услуги коего могут мне быть полезны».

Убедившись, что письмо подлинное, Локкарт начал беседу. Э. П. Берзинь и Шмидхен представились ему как латышские офицеры, разочаровавшиеся в Советской власти. Они, в частности, заявили, что не хотят воевать с архангельским английским десантом, куда их собираются направить большевики, и не прочь бы договориться с командующим десантом, английским генералом Ф. Пулем.

Локкарт был осторожен. Поддержав намерение Берзиня и Шмидхена порвать с большевиками, он предложил им явиться на следующий день. Прежде чем связываться с Берзинем и Шмидхеном, Локкарт решил посоветоваться со своими коллегами-союзниками. В своей книге Локкарт так рассказал об этом: «Вечером я подробно переговорил о происшедшем с генералом Лавер- нем и французским генеральным консулом Гренаром. Мы пришли к тому заключению, что предложение латышей является, по всей вероятности, искренним и что если мы будем действовать с необходимой осторожностью, то особого вреда от того, что мы направим этих людей к Пулю, получиться не может... Мы решили свести обоих латышей с Сиднеем Рейли, который сможет наблюдать за ними и помочь им в осуществлении их благих намерений».

(Латышские стрелки на охране Кремля)
На следующий день состоялась вторая встреча Локкарта с Берзинем и Шмидхеном. Теперь уже Локкарт не был так осторожен, как прежде.
Он всячески поддерживал их намерение порвать с большевиками, говорил, что союзники помогут латышам добиться независимости Латвии, советовал создать «национальный латышский комитет» и обещал финансировать заговор. Чтобы связать Берзиня и Шмидхена с генералом Пулем, Локкарт заготовил три удостоверения, с которыми «заговорщики» должны были отправиться в расположение английских войск для переговоров. Эти документы с официальным гербом и печатью британской миссии были подписаны Локкартом.
Они гласили: «Британская миссия, Москва, 17 августа, 1918 г. Всем британским военным властям в России. Предъявитель сего... латышский стрелок направляется с ответственным поручением в Британскую штаб-квартиру в России. Обеспечивайте ему свободный проезд и оказывайте всемерное содействие. Р. Локкарт. Британский представитель в Москве».

Один экземпляр удостоверения был заполнен на имя Яна Яновича Буйкиса (на подлинную фамилию, имя и отчество Шмидхена), второй — на имя капитана Кранкаля. Вручив эти документы Берзиню, Локкарт в заключение беседы направил его к лейтенанту Сиднею Рейли, с которым предложил в дальнейшем держать связь.

Конечно, документы, собственноручно подписанные Локкартом, были тотчас же переданы в ВЧК. Они служили несомненным доказательством подрывной деятельности главы британской миссии.

Первая встреча Э. Берзиня с Сиднеем Рейли состоялась на Цветном бульваре. Английский разведчик стал обсуждать с ним вопрос об участии латышских стрелков в военных действиях союзнического десанта в Архангельске. Потом он перевел беседу на другую тему. Сидней Рейли в то время вынашивал план организации вооруженного антисоветского выступления в Москве и Петрограде. Главным элементом плана был захват большевистских лидеров в Москве во время заседания Совета Народных Комиссаров, которое должно было состояться 28 августа.

Зная о том, что Берзинь командует латышскими стрелками, охраняющими Кремль и членов Советского правительства, Сидней Рейли предложил Берзиню организовать захват во время заседания всех членов Совета Народных Комиссаров, а также занять Государственный банк, Центральный телеграф, телефон и другие важные учреждения. На расходы по организации этого заговора он тут же вручил Э. Берзиню 700 тысяч рублей.

22 августа состоялось новое свидание Берзиня с английским разведчиком. Теперь они детально обсуждали план захвата Совета Народных Кохмиссаров. Разведчик особенно интересовался Председателем Совета Народных Комиссаров В. И. Лениным. По первоначальному плану предполагалось направить захваченных членов Совнаркома под конвоем в Архангельск, но Рейли изменил план.
Он сказал Эдуарду Берзиню: «Ленин обладает удивительной способностью подходить к простому человеку. Можно быть уверенным, что за время поездки в Архангельск он сумеет склонить на свою сторону конвойных и те освободят его. Поэтому было бы наиболее верным Ленина немедленно после ареста расстрелять...»
Во время этой встречи Сидней Рейли передал Э. Берзиню 200 тысяч рублей.

28 августа 1918 г., встретившись в третий раз с английским разведчиком, Берзинь получил задание выехать в Петроград и установить связь с петроградской группой заговорщиков. И снова он дал Берзиню «на содержание организации» 300 тысяч рублей. (Все полученные деньги, 1200 тысяч рублей, Э. Берзинь сдал в ВЧК.)

29 августа, «выполняя задание» Рейли, Берзинь прибыл в Петроград, явился на квартиру некой Е. М. Боюжовской (там он, между прочим, случайно обнаружил визитную карточку Сиднея Рейли, в которой был указан адрес одной из его московских явок - конспиративной квартиры в Шереметьевском переулке, 3). Через Боюжовскую Берзинь связался с петроградскими заговорщиками.

Между тем ВЧК располагала и другими данными, подтверждавшими подрывную деятельность дипломатов-заговорщиков. Среди них было письмо французского журналиста Рене Маршана на имя президента Французской Республики Пуанкаре. В письме говорилось: «Мне довелось присутствовать недавно на официозном собрании, вскрывшем самым неожиданным для меня образом огромную, тайную и в высшей степени опасную, на мой взгляд, работу...
Я говорю о закрытом собрании, имевшем место в генеральном консульстве Соединенных Штатов... Присутствовали генеральный консул Соединенных Штатов и наш генеральный консул. Присутствовали союзные агенты...
Случайно я был поставлен в курс замысла тем, что высказывали присутствующие агенты. Так я узнал, что один английский агент подготовлял разрушение железнодорожного моста через реку Волхов, недалеко от Зван- ки. Достаточно бросить взор на географическую карту, чтобы убедиться, что разрушение этого моста равносильно обречению на полный голод Петрограда, в таком случае город фактически оказался бы отрезанным от всяких сообщений с востоком, откуда прибывает весь хлеб, и без того крайне недостаточный для существования...
Один французский агент присовокупил, что им уже сделаны попытки взорвать Череповецкий мост, что привело бы продовольствование Петрограда к таким же гибельным последствиям, как и разрушение моста у Званки, так как Череповец расположен на линии, соединяющей Петроград с восточными областями. Затем речь шла о разрушении рельсов на разных линиях...
Я не распространяюсь, полагая, что уже достаточно сказал, чтобы на основании недвусмысленных фактов выяснить сформулированные мною выше тяжелые опасения. Я глубоко убежден, что дело идет не об изолированных починах отдельных агентов. Но даже подобные частные инициативы могут иметь единственный гибельный результат: бросить Россию во все более кровавую политическую и бесконечную борьбу, обрекая ее на нечеловеческие страдания от голода...»


(Посол США Д. Р. Фрэнсис, совместно с послом Франции Ж. Нулансом оказывал помощь Роберту Локкарту )

Впоследствии Рене Маршан разъяснил: «В августе месяце 1918 г. генеральный консул (Гренар, который собирался тогда уезжать из России) сказал мне, что меня предполагают оставить в России в качестве политического информатора, чтобы я мог посылать доклады о политическом положении в стране, и при этом заявил, чтобы я зашел в пять часов вечера в здание американского консульства, где он познакомит меня до своего отъезда с некоторыми людьми, которые тоже будут оставлены в России. Я туда явился. Здесь американский генеральный консул представил мне как агента по экономическим вопросам гр. Каламатиано... Потом здесь же были английский лейтенант Рейли и Вертимон, которые мне были представлены несколько дней тому назад во французском консульстве как агенты по разрушению на Украине, которая еще тогда была оккупирована немцами.
На этом собрании, к моему большому удивлению, пришлось мне услышать совершенно для меня неожиданный план взятия Петрограда измором, путем взрыва мостов... на большой магистрали Москва — Петроград. Это на меня произвело колоссальное впечатление... И несмотря на то, что для меня тогда было очень тяжело, потому что это значило вступление в открытую борьбу с режимом, с которым я был тогда всецело связан... я счел необходимым принять все меры, чтобы положить конец подобному лицемерию и подобной гадости. Я это сделал. С тех пор я открыто перешел в противоположный лагерь для борьбы против французского правительства, изменившего одновременно не только русскому, но и французскому народу, который никогда ему не давал и не мог дать подобных злодейских поручений»

Это письмо было опубликовано в «Известиях ВЦИК» 24 сентября 1918 г.

В самый разгар распутывания нитей заговора послов, 30 августа, произошли чрезвычайные события — покушение на жизнь В. И. Ленина и убийство М. С. Урицкого. Надо было принять энергичные меры против тех иностранных дипломатов, которые фактически вели войну с Советской Россией. Имелось немало оснований считать их причастными к покушению на жизнь Ленина.
Поэтому решено было ликвидировать заговор, даже если бы пришлось нарушить дипломатическую неприкосновенность иностранных разведчиков и заговорщиков. Заместитель председателя ВЧК Я. X. Петере впоследствии писал: «...Предварительная работа по раскрытию этого заговора еще далеко не была доведена до конца. При продолжении работ... открылись бы все новые и новые данные, пролетариат увидел бы, как Локкарт, пользуясь правом экстерриториальности, организовывал поджоги, восстания, готовил взрывы... Но после петроградских событий... необходимо было немедленно производить аресты». В Петроград выехал Ф. Э. Дзержинский, в Москве руководство операцией поручалось Я. X. Петерсу.

В 6 часов вечера 31 августа группа чекистов во главе с Гиллером оцепила здание английского посольства на Дворцовой набережной в Петрограде и заняла его нижний этаж. Когда чекисты поднимались на второй этаж, раздались выстрелы. Помощник комиссара Шейнкман был ранен в грудь, разведчик Янсон убит, следователь ЧК Бортновский ранен. Чекисты открыли ответный огонь (в результате оказался убитым морской атташе посольства) и затем заняли помещение посольства.

В тот же день чекисты произвели обыски и аресты среди сотрудников английской и французской дипломатических служб в Москве. Ночью 31 августа комендант Московского Кремля П. Д. Мальков по поручению ВЧК явился на квартиру Локкарта, произвел обыск и доставил английского дипломата и его помощника В. Л. Хикса в ВЧК.

Я. X. Петере спросил Локкарта, знает ли он Ф. Каплан, а затем предложил дать объяснения по поводу попытки подкупить командира советской воинской части Э. Берзиня, предъявив выданное британской миссией удостоверение на имя латышского «заговорщика», командированного в распоряжение английских войск. Локкарт, ссылаясь на правила дипломатической неприкосновенности, отказался давать объяснения и вскоре был отпущен из ВЧК.

Несмотря на принятые в ту ночь меры, иностранные шпионы Сидней Рейли, Анри Вертимон и Ксенофонт Каламатиано скрылись. В комнате Анри Вертимона, жившего в помещении католической гимназии при церкви Петра и Павла, нашли 18 фунтов 48 золотников пироксилина, 39 капсул от динамитных шашек, шпионские шифры и карту Генерального штаба.

(Сидней Рейли (Соломон Розенблюм) английский разведчик, «король шпионажа»)
Чекисты устроили засаду на конспиративной квартире Сиднея Рейли в Шереметьевском переулке, где проживала актриса Елизавета Оттен. Здесь они задержали бывшую надзирательницу гимназии Марию Фриде, принесшую какой-то пакет, в котором оказался документ, подписанный «№ 12». В нем говорилось о формировании дивизий Красной Армии в Воронеже, о графике работ Тульского оружейного завода, о количестве выпускаемой патронным заводом продукции, о том, что из-за нехватки хлопка производство боеприпасов сократилось в два раза...

Выяснилось, что Мария Фриде служит в американском консульстве в Москве сестрой милосердия отряда Красного Креста и одновременно выполняет секретные поручения дипломатов-шпионов. Пакет, который она должна была вручить Сиднею Рейли через Елизавету Оттен, был получен ею от брата, Александра Фриде. В годы царизма он служил военным следователем Московского военно-окружного суда, а в послеоктябрьский период работал в управлении начальника военных сообщений.

Чекисты направились на квартиру Марии Фриде. Но как только мать Фриде увидела комиссара ВЧК, она выбежала с каким-то свертком, пытаясь скрыться. Сверток у нее отобрали и нашли в нем также шпионские материалы, принадлежавшие ее сыну, Александру Фриде. В донесении агента «№ 26» говорилось: «В Тамбове формирование частей Красной Армии протекает крайне медленно. Из 700 красноармейцев, готовых к отправке на фронт, 400 человек разбежались. В Липецке вообще отказались ехать на формирование, сказав, что будут защищать интересы Советов только в своем уезде. Здесь также полное отсутствие патронов, оружия и снарядов».

В квартире Фриде нашли 50 тысяч рублей. Засада, оставленная в квартире сотрудниками ВЧК, вскоре задержала участника шпионской группы, бывшего чиновника московской таможни П. М. Солюса. Как оказалось впоследствии, это и был агент «№ 26».

Пойманный с поличным Фриде сознался в том, что он состоит на службе у американского разведчика Каламатиано и по его поручению собирает сведения об экономическом, политическом и военном положении Советской республики.

Среди знакомых Сиднея Рейли оказалась сотрудница ЦИК Ольга Старжевская, которой он дал 20 тысяч рублей на покупку обстановки и содержание квартиры, где намеревался устроить конспиративную явку. Через Старжевскую он рассчитывал получать сведения о работе советских учреждений. Рейли поддерживал близкое знакомство с заведующим автомобильным складом Московского военного округа Трестаром, который предоставлял ему в пользование автомобили.

Таковы были результаты первых дней расследования. Я. X. Петере отмечает: «Было арестовано около 30 человек, но, за исключением брата и сестры Фриде и еще нескольких лиц, против которых были все данные, обвиняющие их в шпионаже, против остальных арестованных прямых улик не было».

Французское и английское правительства, западная печать подняли шумную кампанию протеста против нарушений советским правительством правил дипломатической неприкосновенности. В отместку англичане без всяких оснований арестовали в Лондоне представителя РСФСР М. М. Литвинова и его сотрудников.

Арест М. М. Литвинова заставил советское правительство вновь задержать Р. Локкарта в Москве. Народный комиссар по иностранным дедам Г. В. Чичерин 7 сентября 1918 г. заявил иностранцам:«Дипломатические и военные представители Англии и Франции пользуются своим званием для организации на территории РСФСР заговоров, направленных к захвату Совета Народных Комиссаров с помощью подкупа, и агитации среди войсковых частей к взрыву мостов, продовольственных складов и поездов. Данные... устанавливают с несомненностью тот факт, что нити заговора сходились в руках главы английской миссии Локкарта и его агентов. Равным образом установлено, что здание английского посольства в Петрограде фактически было превращено в конспиративную квартиру заговорщиков... Поэтому правительство РСФСР поставлено в необходимость создать для лиц, уличенных в заговорах, такие условия, при которых они были бы лишены возможности продолжать... свою преступную, с точки зрения международного права, деятельность».

Далее народный комиссар от имени советского правительства заявил: «Все интернированные представители английской и французской буржуазии, среди которых нет ни одного рабочего, будут немедленно освобождены, как только русские граждане в Англии и во Франции и в районах оккупации союзных войск и чехословаков не будут больше подвергаться репрессиям и преследованиям. Английские и французские граждане будут иметь возможность немедленно покинуть территорию России, когда эту же возможность получат российские граждане в Англии и во Франции. Дипломатические представители той и другой страны, и в том числе глава заговорщиков Локкарт, одновременно будут пользоваться возможностью возвращения на родину...»
Пока шла дипломатическая переписка, многие из заговорщиков-дипломатов (в том числе французский генеральный консул Гренар, генерал Лавернь и другие) укрылись в помещении нейтрального норвежского посольства и отсиживались там. За ними было установлено наблюдение.

Однажды сотрудники ВЧК задержали гражданина, который пытался проникнуть в норвежское посольство. Задержанный предъявил паспорт на имя студента С. Н. Серповского. В действительности это был разыскиваемый американский агент Ксенофонт Каламатиано. Его доставили в ВЧК.

(Ксенофонт Дмитриевич Каламатиано, разведчик. Создал неофициальное "информационное бюро",
которое собирало экономическую, политическую и военную информацию о ситуации в России)
Петере и Кингисепп во время допроса Каламатиано обратили внимание на его массивную трость и решили ее осмотреть. Внутри ее они обнаружили массу записок, шифровок и расписок в получении денег. В трости Каламатиано оказалась тайная шпионская канцелярия. Необходимо было лишь выяснить, какие фамилии скрываются под номерами, которые находились на расписках в получении денег. Таких номеров было до тридцати.

Каламатиано, убедившись в том, что он окончательно провалился, вынужден был давать объяснения и расшифровывать фамилии, скрывавшиеся под номерами. Оказалось, что и сам Каламатиано имел шпионский номер. Его агенты адресовали свои донесения на имя «№ 15», под которым и значился Каламатиано. Этот опытный разведчик разработал инструкцию для агентов, в которой, между прочим, говорилось: «В сообщениях следует зашифровывать особо важные данные следующим образом: номера войск обозначаются как количество пудов сахара и патоки, а также цена на них. Дух войск — положение в сахарной промышленности. Номера артиллерийских частей — мануфактура и цены на нее. Дезертирство из рядов Красной Армии — эмиграция на Украину».

Действуя заодно с союзными разведчиками — Сиднеем Рейли и Вертимоном — и прикрываясь вывеской американских коммерческих фирм, а когда нужно, и поддельными документами, Каламатиано вербовал для службы в американской разведке людей, которые за плату поставляли сведения об экономическом, политическом и военном положении Советской республики. В эту шпионскую сеть входили: его ближайший помощник А.В. Фриде, бывший генерал-майор А.А. Загряжский, бывший чиновник московской таможни П. М. Солюс, бывший полковник Генерального штаба Е. М. Голицын, студент университета А.К. Хвалынский, журналист Д.А. Ишевский, служащий Центропленбежа Л.А. Иванов, бывший офицер А.В. Потемкин и другие.

Представление о характере сотрудничества Каламатиано со своими осведомителями и о моральном облике последних дает, между прочим, найденное при обыске у Каламатиано письмо агента Ишевского, адресованное Каламатиано. «С первых же ваших слов я заключил,— писал Ишевский, — что «фирма» и «условия транспорта» есть не что иное, как маска, прикрывающая политическую и военную разведку. В этом направлении я стал вести наблюдения во время моей командировки. Но каково было мое удивление, когда я, по возвращении в Москву, узнаю от вас, что в моих услугах не нуждаются. Получили то, что было нужно, и дали гроши, которые получают курьеры теперешних министерств...
Человек в надежде на будущие перспективы рисковал многим, сидел под арестом, работал...
И за все — 600 рублей и «уходи вон!». Нет, к своим секретным агентам другие государства так не относятся, и в полном сознании своей моральной правоты... я требую восстановления справедливости. Я свое требование — получить 4500 рублей — готов поддержать имеющимися в моем распоряжении средствами»
.

Полученные при расследовании дела о заговоре Локкарта данные не давали все же полного представления о подрывной деятельности «союзных» послов против Советской России. Впоследствии стали известны и другие факты.

"Колотушка", бронетранспортера тушка и выбракушка...

0
0

ФАНДОМ: (пусть будет) БТР
ПЕРСОНАЖИ: Sd.Kfz 250и Pak 35/36 "Колотушка"
ОБОСНУЙ: Если на Sd.Kfz. 250 установить противотанковую пушку 3.7-cm Pak 35/36 L/45 то получится Sd.Kfz 250/10
ПРИМЕЧАНИЕ: Юмор чисто на эмоциях.




Повторная просьбушка к ПЧ

0
0






НАРОД, НАРИСУЙТЕ ЧТО-НИБУДЬ МНЕ, ГА?









обоснуи ,ВОЗМОЖНЫЕ, для рисунков:1, 2, 3, 45илирисуйте мне то, что сами хотите и считаете интересным.

От "Наварина"до "Бородино"

0
0

От "Наварина" до "Бородино"
В 90-е гг. XIX в. Российская империя начала строительство океанского броненосного флота. Главными противниками военное руководство страны всё ещё считало Англию и Германию, но уже начинало внимательно присматриваться к стремительному росту японского флота. В этот период прогресс морской техники и оружия был впечатляющим — росла огневая мощь артиллерии, постоянно совершенствовалось бронирование и, соответственно, росло водоизмещение и размеры эскадренных броненосцев. В этих условиях необходимо было решить, какие корабли нужны Российскому императорскому флоту для защиты интересов страны, чем они будут вооружены и как защищены.

БРОНЕНОСЦЫ НОВОГО ПОКОЛЕНИЯ
После постройки ряда «малостоящих» броненосцев в Морском министерстве решили построить действительно мощный броненосный корабль. Проектирование началось в январе 1888 г. За его основу был взят проект «Императора Александра II», но позднее конструкторы, создавая корабль, стали ориентироваться на германский броненосец «Вёрт». Проектирование было завершено в апреле 1889 г., но управляющий Морского министерства И.А. Шестаков продолжал вносить в проект изменения. Теперь идеалом считался английский «Трафальгар». В июле 1889 г. на «Галерном островке» началась его постройка. Официальная закладка состоялась 19 мая 1890 г. Новый корабль назвали «Наварин».

Спуск на воду состоялся 8 октября 1891 г. Но и во время строительства «правка» проекта продолжалась. В итоге, на нём установили четыре 35-калиберных 305-мм орудия, которые хорошо зарекомендовали себя на черноморских броненосцах. Было решено отказаться от фок-мачты. Конструкторы разместили на «На-варине» аж четыре дымовых трубы. Достройка затянулась на четыре года из-за задержки с поставками вооружения, брони, корабельных систем и механизмов. Зимой работам мешали сильные морозы.
Лишь в октябре 1893 г. его перевели для окончания работ в Кронштадт. 10 ноября 1895 г. хоть и без башен главного калибра «Наварин» вышел в море на испытания. Они сопровождались доделками, устранением брака и установкой вооружения. В строй пятый балтийский броненосец вошёл в июне 1896 г. Его отправили в Средиземное море, а потом и на Дальний Восток. 16 марта 1898 г. он прибыл в Порт-Артур и стал флагманским кораблём Тихоокеанской эскадры.
От "Наварина" до "Бородино"
Эскадренный броненосец «Наварин» в «викторианской» окраске. Четыре дымовых трубы и отсутствие фок-мачты придавали кораблю довольно необычный вид

От "Наварина" до "Бородино"
Эскадренный броненосец «Сисой Великий» в белой «средиземноморской» окраске. Эти два корабля стали основой для дальнейших работ по проектированию российских броненосцев
За основу при проектировании шестого балтийского броненосца также первоначально был взят «Император Александр II», но его размеры быстро выросли. При проектировании вновь «оглядывались» на «Трафальгар». В результате, был спроектирован броненосец нового поколения. Эти работы начались в 1890 г., и продолжались до января 1891 г. Строительство началось в июле 1891 г. в эллинге Нового Адмиралтейства. Официальная закладка состоялась 7 мая 1892 г. в присутствии императора Александра III. Корабль назвали «Сисой Великий». Но переделки и улучшения проекта продолжались. Это отражалось на темпах постройки, которая вызывала множество трудностей. Зато он первым из русских броненосцев получил 40-калиберное 305-мм орудие. 20 мая 1894 г. его спустили на воду в присутствии Александра III. Достройка «Сисоя Великого» затянулась ещё на два года, лишь в октябре 1896 г. он начал официальные испытания. Не завершив их, в ноябре 1896 г. броненосец был отправлен в Средиземное море. Международное положение требовало присутствия значительных сил русского флота.

Первое плавание «Сисоя» выявило многочисленные недоделки и брак. 15 марта 1897 г. у острова Крит состоялись учебные артиллерийские стрельбы, и при выстреле из левого кормового 305-мм орудия в башне произошёл взрыв. Крышу башни силой взрыва отбросило на носовой мостик. Погибло 16 человек, 6 были смертельно ранены, 9 получили ранения. Ремонт, исправление повреждений и устранение недоработок проводилось в Тулоне. Работы продлились до декабря 1897 г. После этого «Сисой Великий» был спешно направлен на Дальний Восток, где обострилась обстановка. 16 марта 1898 г. он прибыл в Порт-Артур вместе с «Наварином».

Присутствие двух новейших русских броненосцев позволило без боя защитить интересы нашей страны на Тихом океане. Благодаря «дипломатии броненосцев», Российская империя получила право на аренду крепости Порт-Артур. Оба броненосца принимали активное участие в подавлении боксёрского восстания в Китае в 1900 г. Они находились на рейде крепости Таку, а их десантные роты воевали на берегу. Военное командование решило отремонтировать и модернизировать броненосцы. На Дальнем Востоке у русского флота было несколько баз, но ни одна из них не могла обеспечить полноценный ремонт и модернизацию кораблей.

Тогда в Петербурге решили проводить работы на Балтике. 12 декабря 1901 г. «Наварин» и «Сисой Великий», вместе с «Императором Николаем I», крейсерами «Владимир Мономах», «Дмитрий Донской», «Адмирал Нахимов» и «Адмирал Корнилов» покинули Порт-Артур. Эти корабли-ветераны составляли основу Тихоокеанской эскадры, их экипажи были самыми опытными. Боевой потенциал эскадры пришлось восстанавливать практически с нуля.Это значительно ослабило наши морские силы на Дальнем Востоке.
От "Наварина" до "Бородино"
«Севастополь», «Полтава» и «Петропавловск» в Восточном бассейне Порт-Артура, 1902 г. Эти три однотипных броненосца составили ядро Тихоокеанской эскадры


ГЛАВНЫЙ КАЛИБР РУССКИХ БРОНЕНОСЦЕВ
В октябре 1891 г. на Обуховском заводе началось проектирование новой 40-калиберной 305-мм пушки. Это было орудие нового поколения оно создавалось под заряды бездымного пороха, не имело цапф и на нём впервые применялся поршневый затвор. Они обеспечивали высокую начальную скорость снаряда, большую дальность стрельбы и лучшую бро-непробиваемость. У них была более высокая скорострельность. Длина ствола 12,2 м, вес орудия с затвором 42,8 т. Первое орудие данного типа прошло испытания в марта 1895 г.
Серийное строительство вёл Обуховский завод. С 1895 по 1906 г. именно эти орудия стали основным оружием русских эскадренных броненосцев их устанавливали на кораблях типа «Полтава» и «Бородино», «Ретвиза-не», «Цесаревиче», черноморских броненосцах. Это орудие делало их одними из сильнейших кораблей в мире. На «Наварине» четыре 305-мм орудия дополняли 8х152-мм, 4х75-мм и 14х37-мм орудий.
На «Сисое Великом» разместили 6х152-мм, 4х75-мм, 12х47-мм и 14х37-мм орудий. На броненосцах типа «Полтава» конструкторы для среднего калибра (8х152-мм) впервые предусмотрели двухорудийные башни, их дополняли 4х152-мм, 12х47-мм и 28х37-мм орудия. «Ретвизан», помимо 4х305-мм, получил 12х152-мм, 20х75-мм, 24х47-мм и 6х37-мм орудий. На «Цесаревиче» средний калибр (12х152-мм) разместили в башнях, его дополняли 20х75-мм, 20х47-мм и 8х37-мм пушек. На броненосцах типа «Бородино» средний калибр (12х152-мм) также поместили в башнях. Вооружение также дополняли 20х75-мм 20х47-мм, 2х37-мм орудия и 8 пулемётов.

Тем не менее в 1891-1892 гг. началась разработка новой 45-калиберной 254-мм пушки. Её задумали как единую для кораблей, береговых батарей и сухопутных войск. Эта унификация привела к многочисленным недостаткам нового орудия. Длина пушки 11.4 м, поршневой замок весил 400 кг. Вес орудия с замком колебался от22.5 т до 27,6 т. Строительство орудий вёл Обуховский завод. Несмотря на недостатки, его решили устанавливать на броненосцах типа «Пересвет» и броненосцах береговой обороны. Это решение ослабило русский флот. Вновь начался разброд в артсистемах броненосцев, это усложняло обеспечение флота боеприпасами.


СЕРИЙНОЕ СТРОИТЕЛЬСТВО НА ПЕТЕРБУРГСКИХ ВЕРФЯХ
В 1890 г. была принята новая судостроительная программа. В качестве прототипа для новых броненосных кораблей конструкторы использовали проект «Императора Николая I». Но руководство вновь внесло в проект значительные изменения, в них учтывались последние достижения технического прогресса. Корабль вырос в размерах, впервые орудия главного и среднего калибра размещались в башнях. Ряд идей был заимствован из конструкции «Сисоя Великого» (бронирование и т.д.). Было решено заложить серию из трёх кораблей осенью 1891 г. начались работы по их строительству на двух петербургских заводах. Официальная закладка состоялась 7 мая 1892 г. на «Новом Адмиралтействе» заложили «Полтаву», на «Галерном островке» броненосцы «Петропавловск» и «Севастополь». Спуск на воду «Полтавы» состоялся 25 октября 1894 г., через три дня спустили «Петропавловск». «Севастополь» сошёл на воду 20 мая 1895 г. Достройка кораблей затянулась на несколько лет из-за разных причин. Первым на испытания вышел «Петропавловск» (октябрь 1897 г.), Вторым (сентябрь 1898 г.) «Полтава», третьим в октябре 1898 г. «Севастополь». В это время вновь резко обострилась ситуация на Дальнем Востоке и флотское руководство старалось как можно скорее отправить броненосцы на Тихий океан. Первым в Порт-Артур пришёл «Петропавловск» (март 1900 г.). За ним последовали «Полтава» и «Севастополь» (март 1901 г.). Именно эти броненосцы составили основу Тихоокеанской эскадры.
От "Наварина" до "Бородино"
«Пересвет» в Тулоне, ноябрь 1901 г. Броненосцы этого проекта были неудачным компромиссом: от эскадренных броненосцев они отличались слабым вооружением и бронированием, а для крейсеров они имели слишком малую скорость

От "Наварина" до "Бородино"Корпус «Бородино» на Неве после спуска. Санкт-Петербург, 26 августа 1901 г.
В 1894 г. руководство Морского министерства решило построить серию «облегчённых броненосцев». Их вооружение и бронирование было решено ослабить, но за счёт этого увеличить скорость и дальность плавания, улучшить мореходность. Планировалось, что они будут действовать как на вражеских коммуникациях, так и вместе с эскадрой. В документах их часто называли «броненосцами-крейсерами». Было решено построить два броненосца один на Балтийском заводе («Пересвет»)и один на «Новом Адмиралтействе» («Ослябя»). Их строительство началось осенью 1895 г. Несколько раз обсуждался вопрос о замене 254-мм на 305-мм орудия, но в этом случае срывались сроки готовности кораблей. Официальная закладка броненосцев состоялась 9 ноября 1895 г.
7 мая 1898 г. спустили на воду«Пересвет», а 27 октября «Ослябю». Началась достройка, оснащение и вооружение кораблей, но сроки работ всё равно были сорваны. «Пересвет» вышел на испытания в октябре 1899 г. В то же время военное руководство решило строить третий корабль этого типа «Победа». Рассматривался вопрос даже о четвёртом броненосце, но решение принято не было. Строительство «Победы» началось в мае 1898 г. на Балтийском заводе. Её официальная закладка состоялась 9 февраля 1899 г.
17 мая 1900 г. корабль спустили на воду, а уже в октябре 1901 г. «Победа» вышла на испытания. «Ослябя» достраивался дольше всех и поступил на испытания лишь в 1902 г., но и потом на нём продолжались различные исправления и доделки. Остальные броненосцы уже пришли на Дальний Восток, а «Ослябя» ещё не покидал «Марки-зовой лужи». «Пересвет» прибыл в Порт-Артур в апреле 1902 г. «Победа» приняла участие в торжествах по случаю коронации английского короля Эдуарда VII в мае 1902 г.
В июле 1902 г. она участвовала в параде на рейде Ревеля в честь визита германской эскадры. Пришла на Тихий океан она только в июне 1903 г. А «Ослябя»всё ещё находился на Балтике. Лишь в июле 1903 г. он ушёл на Дальний восток вместе с крейсером «Баян». Но в Гибралтаре броненосец задел подводную скалу и повредил корпус. Его поставили в док в Специи для ремонта. После исправления повреждений многострадальный корабль вошёл в состав отряда контр-адмирала А.А. Вирениуса, который не спеша следовал на Дальний Восток.
От "Наварина" до "Бородино"

От "Наварина" до "Бородино"
305-мм и 152-мм орудия на броненосцах типа «Бородино» были размещены в двухорудийных башнях
Недостатки «броненосцев-крейсеров» вызвали много нареканий. Они были устранены на третьей серии балтийских броненосцев. Она стала самой большой за всю историю Российского императорского флота — планировалось построить пять кораблей.
За основу был взят проект «Цесаревича». Его переработал инженер-кораблестроитель Д.В. Скворцов. Строить серию планировалось на трёх петербургских заводах. В мае 1899 г. на «Новом Адмиралтействе» начались работы по строительству первого корабля серии.
Его официальная закладка состоялась 11 мая 1900 г. в присутствии императора Николая II. Корабль назвали «Бородино». 26 августа 1901 г. головной корабль сошёл на воду. В октябре 1899 г. на «Галерном островке» взялись за второй корабль, который получил имя «Орёл». Он был спущен на воду 6 июля 1902 г. Строительство броненосцев шло ритмично, все возникавшие вопросы решались достаточно оперативно. Началась достройка кораблей — наиболее сложный этап для отечественных заводов. Он растянулся на несколько лет и к началу 1904 г. эти работы всё ещё продолжались. Лишь начало войны с Японией ускорили достройку.

На Балтийском заводе, как наиболее крупном и современном российском предприятии, было решено строить три корабля серии. Первым из них стал «Император Александр III», официальная закладка которого состоялась 11 мая 1900 г. 21 июля 1901 г. он был спущен на воду в присутствии императора Николая II. В октябре 1903 г. броненосец вышел на испытания в Финский залив. Сборку второго корабля начали сразу после спуска предыдущего. Такая организация работ позволила сократить стапельный период до 14 месяцев.
Официальная закладка «Князя Суворова» прошла 26 августа 1901 г., а уже 12 сентября 1902 г. он был спущен на воду. По темпам достройки он обогнал и «Бородино», и «Орёл». После спуска второго корабля незамедлительно начались работы по строительству третьего — «Славы». Официально он был заложен 19 октября 1902 г., а его спуск на воду состоялся 16 августа 1903 г. Но после начала войны постройку заморозили, и он вошёл в строй лишь в 1905 г. Строительство серии броненосцев типа «Бородино» показало, что отечественные судостроительные заводы в состоянии самостоятельно строить эскадренные броненосцы, но время уже было упущено.
От "Наварина" до "Бородино"
Эскадренный броненосец «Бородино» после вступления в строй. Броненосцы этого проекта составили основу второй Тихоокеанской эскадры

От "Наварина" до "Бородино"
Эскадренный броненосец «Император Александр III» — единственный корабль типа «Бородино», который прошёл полную программу испытаний


ЗАГРАНИЦА НАМ ПОМОЖЕТ
Убедившись, что отечественные верфи не всегда могут качественно и в оговоренные контрактами сроки построить такие огромные и сложные боевые корабли как эскадренные броненосцы, военное руководство решило часть заказов разместить за рубежом. Военное руководство считало, что это позволит выполнить программу точно в срок и добиться превосходства над японским флотом. Тем временем военное руководство страны приняло программу «для нужд Дальнего Востока». За короткий срок планировалось построить большое количество броненосцев, крейсеров и миноносцев. Заграничные заводы должны были помочь Российской империи сохранить паритет.

К сожалению, эти ожидания оправдались лишь в одном случае из двух.Одним из первых заказов стал заказ, размещённый на американской верфи Чарльза Генри Крампа в Филадельфии. Заокеанский промышленник получил контракт на строительство крейсера и эскадренного броненосца общей стоимостью 6,5 млн долл. Проект броненосца «Ретвизан» был разработан на основе чертежей «Пересвета» и «Князя Потёмкина-Таврического». Работы по строительству корабля начались осенью 1898 г.
Официальная закладка прошла 17 июля 1899 г. Передовые американские технологии значительно сокращали темпы строительства. Уже 10 октября 1899 г. «Ретвизан» спустили на воду. На испытания броненосец вышел в августе 1901 г. 30 апреля 1902 г. он покинул Америку и пересёк Атлантический океан. На Балтике он успел принять участие в параде на рейде Ревеля в честь визита германской эскадры. В Порт-Артур новейший броненосец прибыл в апреле 1903 г. «Ретвизан» считался лучшим броненосцем Тихоокеанской эскадры.

Второй заказ на строительство эскадренного броненосца получила французская верфь «Форж и Шантье» в Тулоне. Сумма контракта на его строительство превышала 30 млн франков. За основу проекта был взят французский броненосец «Жорегибери», который конструктор Антуан-Жан Амбаль Лагань «подогнал» под требования заказчика. Официальная закладка «Цесаревича» состоялась 26 июля 1899 г.

Сначала строительство шло достаточно быстрыми темпами, но часто работы прерывались из-за неотложных дел на других заказах. Корпус спустили на воду 10 февраля 1901 г. А вот при достройке возникли многочисленные проблемы и она, как и на российских верфях, растянулась на несколько лет. Лишь в ноябре 1903 г.«Цесаревич» прибыл в Порт-Артур. Этот опыт показал, что заказ боевых кораблей на иностранных верфях не всегда оправдан, и отечественные заводы могли бы справиться с их постройкой гораздо быстрее.
От "Наварина" до "Бородино"
Корпус «Ретвизана» перед спуском на воду, Филадельфия, 9 октября 1900 г.

От "Наварина" до "Бородино"
«Ретвизан» — сильнейший броненосец первой Тихоокеанской эскадры. Филадельфия, 1901 г.


БРОНЕНОСЦЫ В ОГНЕ «МАЛЕНЬКОЙ ПОБЕДОНОСНОЙ ВОЙНЫ»
В конце 1903 начале 1904 г. русское военное руководство, которое неверно оценивало сложившуюся ситуацию на Дальнем Востоке, не предпринимало экстренных мер для спешного усиления эскадры Тихого океана. Оно рассчитывало, что наши морские силы достаточны для обеспечения господства на море и Япония не рискнёт пойти на конфликт. Но переговоры по спорным вопросам были прерваны, и японское руководство собралась решить их с помощью силы. В это время в пути на Дальний Восток находился отряд под командованием контр-адмирала А.А. Вирениуса. В его состав входили броненосец «Ослябя», 3 крейсера, 7 эсминцев и 4 миноносца.

С их прибытием в Порт-Артур наши силы получили бы законченный вид: 8 броненосцев, 11 крейсеров 1-го ранга, 7 крейсеров 2-го ранга, 7 канлодок, 2 минных заградителя, 2 минных крейсера, 29 эсминцев, 14 миноносцев. Они базировались в Порт-Артуре и Владивостоке. Но с началом боевых действий в Петербурге приняли решение вернуть корабли отряда Вирениуса на Балтику, а не предпринимать попыток прорыва в Порт-Артур или Владивосток.

Японцы, в свою очередь, смогли успешно перевести из Средиземного моря на Дальний Восток два новейших броненосных крейсера, которые значительно усилили их флот. В январе-марте русским руководством не предпринималось никаких реальных мер для ускорения работ по достройке броненосцев типа «Бородино». Всё изменилось лишь после гибели «Петропавловска». Но время было упущено.
От "Наварина" до "Бородино"
Корпус «Цесаревича» перед спуском на воду. Тулон, 10 февраля 1901 г.

От "Наварина" до "Бородино"
«Цесаревич» - флагманский корабль первой Тихоокеанской эскадры
Война со Страной восходящего солнца началась в ночь на 27 января 1904 г., когда несколько отрядов японских миноносцев атаковали русские корабли, которые стояли на внешнем рейде Порт-Артура. Их торпеды попали в сильнейшие корабли эскадры броненосцы «Ретвизан» и «Цесаревич». Они получили серьёзные повреждения, но не погибли, благодаря героическим действиям спасательных партий.
Утро 27 января они встретили на прибрежных отмелях у прохода в крепость. В таком виде повреждённые броненосцы приняли участие в первом бое с японским флотом, который подошёл к Порт-Артуру. Нашей ослабленной эскадре помогали огнём береговые батареи крепости, и перестрелка закончилась вничью. В ходе боя незначительные повреждения получили «Петропавловск», «Победа» и «Полтава».

После окончания боя эскадра собралась на внутреннем рейде крепости и начала «зализывать раны», лишь «Ретвизан» остался на отмели. Необходимо было срочно устранить повреждения броненосцев, но в Порт-Артуре не было большого дока, его только начинали строить. Русские инженеры нашли выход для ремонта кораблей применяли кессоны. Японцы не сидели сложа руки и в ночь на 11 февраля решили уничтожить «Ретвизан».

Для этого они применили брандеры. Но наши моряки отразили их нападение и утопили пять пароходов. Броненосец не получил повреждений, его начали спешно разгружать чтобы снять с мели. Это удалось осуществить лишь 24 февраля в день прибытия в крепость вице-адмирала С.О.Макарова, которого назначили новым командующим эскадрой.
От "Наварина" до "Бородино"
Буксировка одного из кессонов «Цесаревича», Восточный бассейн Порт-Артура, февраль 1904 г. Кессон -деревянный прямоугольник, который позволял частично осушить подводную часть корпуса корабля и провести ремонт. Эта «артурская импровизация» во время войны позволила отремонтировать «Цесаревич», «Ретвизан», «Победу» и «Севастополь»

От "Наварина" до "Бородино"
Пулемёты Максима с «Цесаревича» свозят на береговые укрепления, май 1905 г.
При Макарове эскадра начала активные действия за 35 дней его командования эскадра выходила в море шесть раз, корабли совершали эволюции и манёвры, была начата разведка побережья. В походах эскадры Макаров поднимает свой флаг на «Петропавловске». Ускорилось исправление повреждённых кораблей, начались работы на «Ретвизане» и «Цесаревиче». 8 и 9 марта японский флот попытался обстреливать Порт-Артур, но ему помешал перекидной огонь «Победы» и «Ретвизана».
13 марта во время манёвров «Пересвет» ударил носом в корму «Севастополя» и погнул ему лопасть правого гребного винта, который пришлось чинить с помощью водолазного колокола. 31 марта на внешнем рейде Порт-Артура на японских минах взрывается флагманский броненосец «Петропавловск». На нём погибли: командующий эскадрой, 30 офицеров корабля и штаба, 652 нижних чина и художник-баталист В.В.Верещагин.

Это была настоящая катастрофа, она деморализовала русских моряков. Ситуацию усугубил подрыв на мине «Победы», которая приняла 550 т воды, но благополучно вернулась в крепость. Её начали ремонтировать, для этого вновь был применён кессон. Одновременно продолжались работы на «Цесаревиче» и «Ретвизане», исправлялись повреждения «Севастополя». После гибели Макарова эскадра опять перестала выходить в море и стала на бочки в Порт-Артуре.

Японцы воспользовались затишьем и высадили свои войска у Бицзыво. Тем самым они отрезали Порт-Артур от Маньчжурии и блокировали её. Вскоре японские части начали подготовку к штурму. В отражении атак принимали активное участие десантные роты моряков. С кораблей эскадры спешно свозили все пулемёты и десантные пушки. Броненосцы распрощались с частью своей артиллерии, которые начали устанавливать на артурских позициях. К 1 июня корабли эскадры лишились: 19х152-мм, 23х75-мм, 7х47-мм, 46х37-мм, всех пулемётов и 8 прожекторов.

Потом наместник приказал готовить эскадру к прорыву во Владивосток, и эти орудия начали спешно возвращать на корабли эскадры. К 9 июня все ремонтные работы на «Победе», «Цесаревиче» и «Ретвизане» были завершены. Корабли приняли на борт уголь, боеприпасы, воду и продовольствие. Утром 10 июня эскадра в полном составе начала покидать крепость. Но из-за траления её выход задержался. В море её встретил японский флот и командующий эскадрой контр-адмирал В.К. Витгефт отказался от боя.
Он принял решение отказаться от прорыва и вернуться в Порт-Артур. Так была упущена реальная возможность уйти во Владивосток и начать активные действия . На обратном пути «Севастополь» подорвался на мине, но смог вернуться в крепость.
От "Наварина" до "Бородино"
«Цесаревич» в Циндао, август 1904 г. Хорошо видны повреждения дымовых труб. На первом плане средняя 152-мм башня

От "Наварина" до "Бородино"
Повреждённый «Севастополь», декабрь 1904 г.
Пока с помощью кессона исправляли повреждения «Севастополя», корабли эскадры начали привлекаться к поддержке русских войск. Несколько раз в море выходили «Полтава» и «Ретвизан». Японцы подвезли осадные орудия и с 25 июля начали ежедневные обстрелы Порт-Артура. Было несколько попаданий в «Цесаревич» и «Ретвизан». Контр-адмирала В.К. Витгефта ранило осколком снаряда.

25 июля работы на «Севастополе» закончились, и эскадра вновь стала готовиться к прорыву. Рано утром 28 июля корабли покинули Порт-Артур.
В 12.15 началось генеральное сражение, которое получило название бой в Жёлтом море. Несколько часов противники обстреливали друг друга, были попадания, но ни один корабль не затонул. Исход сражения решили два попадания.
В 17.20 японский снаряд попал в нижнюю часть фок-мачты «Цесаревича» и осыпал осколками мостик броненосца. Вит-гефт был убит, и эскадра лишилась командования.
В 18.05 снаряд попал в нижний мостик, его осколки попали в боевую рубку. Броненосец лишился управления, вышел из строя, описал две циркуляции и прорезал строй русской эскадры. Наши корабли лишились командования, нарушили строй и сбились в кучу.
Японцы накрыли их огнём. Ситуацию спас командир броненосца «Ретвизан» капитан 1 ранга Э.Н. Щенснович, который направил свой корабль в сторону японцев. Противник сосредоточил огонь на нём, остальные корабли эскадры получили передышку, перестроились и повернули в Порт-Артур. В этом сражении наиболее пострадали «Ретвизан», «Севастополь» и «Полтава». Повреждённый «Цесаревич» и ещё ряд кораблей ушли в нейтральные порты, где их интернировали и разоружили.

Вернувшиеся в крепость, броненосцы приступили к исправлению повреждений. К началу сентября они были устранены, но на совещании флагманов решили не предпринимать новых попыток прорыва, а усилить орудиями и моряками оборону крепости.
10 августа «Севастополь» выходил в бухту Тахэ для обстрела японских позиций. На обратном пути он вновь подорвался на мине, но смог своим ходом вернуться в Порт-Артур. Это был последний выход броненосца артурской эскадры в море.
19 сентября японцы провели первый обстрел крепости из 280-мм осадных мортир. Каждое такое орудие весило 23 т, оно стреляло снарядом в 200 кг на 7 км. Эти обстрелы стали ежедневными и именно они уничтожили русскую эскадру. Первой жертвой «малышек из Осаки» стала «Полтава». Её расстреляли 22 ноября.
После сильного пожара корабль сел на грунт в Западном бассейне крепости. 23 ноября погиб «Ретвизан», 24 ноября — «Победа» и «Пересвет». Лишь «Севастополь» уцелел и вечером 25 ноября вышел из крепости в бухту Белый Волк. Он продолжал обстрелы японских позиций. Его несколько ночей подряд атаковали японские эсминцы, миноносцы и минные катера, но безрезультатно. Броненосец защищали противоторпедные сети и боны.
Лишь 3 декабря им удалось повредить броненосец торпедами. Его пришлось посадить кормой на грунт, но он продолжал вести огонь. Последнюю стрельбу главным калибром он провёл 19 декабря. 20 декабря «Севастополь» был затоплен на внешнем рейде Порт-Артура. Крепость была сдана японцам.
От "Наварина" до "Бородино"
Флагман второй Тихоокеанской эскадры — эскадренный броненосец «Князь Суворов» под флагом контр-адмирала З.П. Рожественского
К этому времени на пути в Порт-Артур находилась вторая Тихоокеанская эскадра под командованием контр-адмирала З.П. Рожественского. Основу её боевой мощи составляли четыре новейших эскадренных броненосца типа «Бородино». Ради их спешной достройки и скорейшего ввода в строй пришлось заморозить работы на пятом корабле серии. К середине лета 1904 г. все работы на них, в целом, были завершены.Отставала лишь готовность «Орла», который 8 мая лёг на грунт в Кронштадте.

Броненосцы начали проходить испытания и совершать первые походы по «Маркизовой луже». Из-за спешки военного времени программа испытаний новейших броненосцев была сокращена. Их экипажи прошли лишь краткий курс боевой подготовки и начали готовиться к походу.
1 августа командующий эскадрой поднял свой флаг на флагманском броненосце «Князь Суворов». В неё вошли 7 эскадренных броненосцев, 6 крейсеров, 8 эсминцев и транспорты. 26 сентября на рейде Ревеля состоялся императорский смотр. 2 октября эскадра начала беспримерный поход на Дальний Восток. Им предстояло пройти 18000 миль, преодолеть три океана и шесть морей без российских баз и угольных станций по пути следования. Боевое крещение броненосцы типа «Бородино» приняли в т.н. Гулльском инциденте. Русские корабли в ночь на 9 октября в Северном море обстреляли английских рыбаков, которых приняли за японские миноносцы. Один траулер был потоплен, пять повреждено.

Пять броненосцев пошли вокруг Африки, остальные прошли Суэцким каналом. 16 декабря эскадра собралась на Мадагаскаре. За время стоянки в Нусибе к ней присоединился ряд боевых кораблей. Но моральный дух моряков эскадры был подорван новостями о гибели эскадры, сдаче Порт-Артура и «кровавом воскресенье». 3 марта эскадра покинула остров и направилась к берегам Индокитая. Здесь 24 апреля к ней присоединились корабли отряда контр-адмирала Н.И. Небогатова. Теперь это была значительная сила: 8 эскадренных броненосцев, 3 броненосца береговой обороны, 9 крейсеров, 5 вспомогательных крейсеров, 9 эсминцев и большое количество транспортов. Но корабли были перегружены и сильно изношены тяжелейшим переходом. На 224-й день похода вторая эскадра Тихого океана вошла в Корейский пролив.

В 2.45 14 мая 1905 г. японский вспомогательный крейсер обнаружил в Корейском проливе русскую эскадру и сразу донёс об этом командованию. С этого момента сражение стало неизбежным. Оно началось в 13.49 выстрелом с «Князя Суворова». Началась ожесточённая перестрелка, обе стороны сосредоточили свой огонь на флагманских кораблях. Японцы при накрытии выходили из строя, а русские корабли не маневрировали.
Уже через 10 минут после начала канонады «Ослябя» получил значительные повреждения. В носовой части образовались крупные пробоины, возник сильный крен на левый борт, начались пожары.
В 14.40 корабль вышел из строя.
В 14.50 «Ослябя» перевернулся на левый борт и затонул. Часть его экипажа была спасена миноносцами. В это же время из строя вышел броненосец «Князь Суворов». На нём был перебит рулевой привод, он имел крен на левый борт, на надстройке бушевали многочисленные пожары. Но он продолжал вести огонь по противнику.
В 15.20 его атаковали японские эсминцы, но они были отогнаны. Далее эскадру курсом NO23 вёл «Император Александр III». Японцы сосредоточили на нём всю мощь своего огня, и в 15.30 горящий броненосец вышел из строя с креном на левый борт. Вскоре он погасил пожары и вернулся в колонну, которую возглавил «Бородино» Теперь он испытал на себе всю мощь японского огня, но вскоре бой прервался из-за тумана.
В 16.45 «Князь Суворов» вновь атаковали эсминцы противника, одна торпеда попала в левый борт.
В 17.30 к горящему броненосцу подошёл эскадренный миноносец «Буйный» Ему удалось, несмотря на сильное волнение, снять раненого командующего и ещё 22 человека. На огромном пылающем броненосце ещё оставались моряки, но они решили выполнить свой долг до конца.
От "Наварина" до "Бородино"
Эскадренный броненосец «Ослябя» и броненосцы типа «Бородино». Снимок сделан на стоянке во время перехода на Дальний Восток
В 18.20 бой возобновился. Японцы сосредоточили свой огонь на «Бородино». В 18.30 из колонны вышел «Император Александр III», который через 20 минут перевернулся и затонул. На воде в месте гибели броненосца осталось несколько десятков моряков. Их попытался спасти крейсер «Изумруд», но его отогнал огнём противник. Из экипажа «Императора Александра III» не спаслось ни одного человека. Он стал братской могилой для 29 офицеров и 838 нижних чинов.

Русскую эскадру по-прежнему вёл «Бородино». На нём бушевало несколько пожаров, он лишился грот-мачты. В 19.12 одним из последних залпов броненосца «Фудзи» он был накрыт и получил роковое попадание. 305-мм снаряд попал в район первой башни среднего калибра. Попадание вызвало детонацию боеприпасов и броненосец моментально затонул. Из его экипажа спасся лишь 1 человек.
На «Бородино» погибли 34 офицера и 831 нижний чин. В это время японские миноносцы атаковали «Князя Суворова». Пылающий флагман отстреливался из последнего 75-мм орудия,но в него попали несколько торпед. Так погиб флагман второй эскадры Тихого океана. Из оставшихся на нём моряков никто не спасся. Погибло 38 офицеров и 887 нижних чинов.
От "Наварина" до "Бородино"

От "Наварина" до "Бородино"

Эскадренные броненосцы «Наварин» и «Сисой Великий» во время императорского смотра на рейде Ревеля, октябрь 1904 г. Корабли-ветераны также вошли в состав Второй Тихоокеанской эскадры
В дневном бою русская эскадра потерпела поражение были потоплены броненосцы «Ослябя», «Император Александр III», «Бородино», «Князь Суворов» и вспомогательный крейсер, многие корабли получили значительные повреждения. Японцы не потеряли ни одного корабля. Теперь русской эскадре предстояло выдержать атаки многочисленных эсминцев и миноносцев.

Эскадра продолжала идти курсом NO23, её вёл «Император Николай I». Отставшие и повреждённые корабли первыми становились жертвами минных атак. Одной из них стал «Наварин». В дневном бою он получил несколько попаданий: броненосец сел носом и имел крен на левый борт, была сбита одна из труб, резко снизилась скорость.
Около 22.00 в корму «Нава-рина» попала торпеда. Крен резко вырос, скорость упала до 4 узлов.
Около 2 часов ночи в броненосец попало ещё несколько торпед, он перевернулся и затонул. На воде осталось много моряков, но из-за темноты их никто не спасал. Погибло 27 офицеров и 673 нижних чина. Спаслось лишь 3 моряка. «Сисой Великий» ещё днём получил значительные повреждения на нём возник большой пожар, имелся существенный крен на левый борт, ход снизился до 12 узлов. Он отстал от эскадры и самостоятельно отражал атаки миноносцев.
Около 23.15 в корму попала торпеда. Корабль перестал управляться, появился сильный крен на правый борт. Моряки завели под пробоину пластырь, но вода продолжала прибывать. Командир направил броненосец к острову Цусима. Здесь его нагнали японские корабли и на «Сисое Великом» подняли сигнал о сдаче. Японцы побывали на корабле, но он уже кренился.
Около 10 утра броненосец перевернулся и затонул.
Около 10 часов утра 15 мая остатки русской эскадры оказались окружены основными силами японского флота.
В 10.15 они открыли огонь по русским кораблям. В этих условиях контр-адмирал Н.И. Небогатов отдал приказ о спуске Андреевских флагов. Японцам сдались броненосцы «Орёл», «Император Николай I» и два броненосца береговой обороны. В плен попало 2396 человек. Именно этот эпизод стал символом разгрома русского флота при Цусиме.

Медленный фокстрот

Недаром помнит вся Россия… про немецкий аэростат

0
0

Авиация Кутузова против Наполеона


Традиционно считается, что Бородинская битва была звеном продуманной военной стратегии М.И. Кутузова, которая, в конечном итоге, привела к победе. А победителей, как известно, не судят. Французские историки, напротив, говорят о том, что «битва на Москве-реке» (как они её называют) была навязана русской армии и стала для неё серьёзным потрясением.
Возможно, истина лежит где-то посередине. С одной стороны, конечно, генеральное сражение было очень опасным для Кутузова, с другой – избежать его не было никакой возможности.

Сложная дилемма? Безусловно. И Кутузов хорошо её понимал, разрабатывая план обороны Москвы. По его задумке, вместо нежелательного генерального сражения должно было состояться несколько битв. Главной задачей было изматывать врага на подступах к городу, пока в близлежащих областях формировались резервные части. У села Бородино, расположенного как раз на перекрестке Старой и Новой Смоленских дорог, ведущих к Москве, должно было состояться всего лишь одно из таких локальных сражений. Место было отнюдь не самое удачное для русских, уступавших французам по численности. Армия запросто могла попасть в ловушку, если Наполеон задумал бы глубокий маневр по флангам. Но он не использовал эту возможность, не стал играть наперегонки.

Наполеон ждал главного сражения, своего нового Аустерлица, после которого намеревался победоносно въехать в кремлёвские ворота. Но сдавать Москву Наполеону явно не собирались. Об этом свидетельствует одна история, которую можно считать одним из первых случаев политического пиара или чего-то подобного. Граф Фёдор Васильевич Ростопчин, занимавший пост генерал-губернатора Москвы, предложил для обороны города применить инновационное по тем временам средство – аэростаты. Он доложил царю, что необходимо такое оружие, которого не ожидает неприятель. И воздушные шары с солдатами в корзинах, запущенные над французскими войсками, показались ему подходящим решением. Всего-то требовался благоприятный ветер, и Наполеон получил бы такой удар «с неба», которого явно не ожидал.

Затея Ростопчина оказалась, мягко говоря, слишком смелой. Однако это не помешало ему буквально накануне Бородино сообщить Кутузову, что вскоре русская армия получит веский аргумент в споре с французами. По крайней мере, по Москве поползли слухи о «еростате», который чудесным образом поможет одолеть врага.
Один из современников писал: «Уверяли, что для истребления неприятельского войска где-то строится огромной величины шар с обширной гондолой, в коей поместится целый полк солдат с несколькими пушками и артиллеристами. Этот шар, наполненный газом, поднявшись на воздух до известной высоты, полетит на неприятельскую армию… и начнет поражать врагов как градом – пулями и ядрами, сверх того обливать растопленной смолою».
Запустить «еростат» должен был немецкий изобретатель-самоучка Франц Леппих. Это была интереснейшая личность во всех отношениях. Известно, что он родился в 1775 году в Нижней Франконии в крестьянской семье. Увлекшись механикой, он начал делать, как бы сегодня сказали, креативные проекты. Разумеется, нужда в финансировании заставляла его мыкаться от одного королевского двора к другому.

Сперва Леппих предложил проект боевого воздушного шара Наполеону, но тот не заинтересовался оригинальной идеей. Через несколько лет непоседливый немец обратился к российским представителям в Германии. Причём события развивались почти как в голливудском боевике. Накануне кампании 1812 года Наполеон отправил погоню за изобретателем, дабы чего не вышло, и Леппих, собрав свои чертежи и записи, спешно уехал в Россию. Ему помогли русские агенты, переодетые в гражданское и работавшие в обстановке строгой секретности. Когда императору Александру I доложили о «летучей машине», он немедленно принял решение о финансировании проекта.

Проекту Леппиха дали зелёный свет. Уже тогда граф Ростопчин говорил: «Для меня будет праздником знакомство с человеком, чье изобретение сделает бесполезным военное ремесло, избавит человеческий род от его дьявольского разрушителя», подразумевая под последним, конечно же, Наполеона. Немецкий изобретатель получил секретную резиденцию в Подмосковье. Более того, для дезинформации французских агентов придумывались слухи. Пока работы по строительству военного аэростата шли за высоким забором, в щели которого подглядывали многочисленные зеваки, официально говорилось, что строится то ли землеройная машина, то ли подводный корабль.

Но несмотря на вложенные средства, привлечённые кадры и трепетные ожидания, практические испытания поставили под угрозу саму идею проекта Леппиха. Увы, в России столь часто огромные средства тратились впустую, а воображаемая грандиозная затея оборачивалась пшиком, что этому перестали удивляться. Так вышло и на этот раз: построенный аэростат не смог подняться в воздух. Александр I постарался сделать хорошую мину при плохой игре и заявил, что несмотря на неудачу, идея о воздушных шарах, спешащих на помощь армии, поможет поднять боевой дух. На самом деле это был большой мыльный пузырь.
Буквально за несколько дней до Бородинской битвы фельдмаршал Кутузов спрашивал у графа Ростопчина, когда боевые аэростаты можно ожидать в войсках. Но ответить было нечего. Вместо этого Франц Леппих быстро свернул работы и предпочёл эвакуироваться в Ораниенбаум под Петербургом. После того, как и на новом месте не удалось построить боевой аэростат, немецкий механик покинул Россию. Его следы затерялись где-то в Европе. Поговаривали, что Наполеону рассказали о незадачливом проекте, что его немало позабавило.

Как бы то ни было, на Бородинском поле русская армия смогла рассчитывать только на свои собственные силы. И лишь благодаря неимоверному героизму и жертвам Наполеон не увидел под Москвой нового Аустерлица. Вне зависимости от того, что пишут об исходе Бородинской битвы современные историки, именно она стала началом конца наполеоновского блицкрига в России.

Всеволод Меркулов, кандидат исторических наук

Милитари-тян

Навеяло названием статьи "Белоруссия отомстила США за Россию".

0
0

ФАНДОМ:
Axis Powers Hetalia
ПЕРСОНАЖИ: Альфред, Наташа и охреневшийВаня.
ОБОСНУЙ:07 мая 2015 сборная Белоруссии разгромила команду США в матче группового этапа чемпионата мира (Чехия), по хоккею, со счетом 5:2. Эта победа стала первой в истории белорусов над командой США. Напомним, что ранее сборная России проиграла США со счетом 2:4.
Следующий матч белорусы проведут 9 мая против сборной России! :squeeze:




История одной песни. El bimbo

0
0
— Махоуни, запомни — никто не сможет меня поиметь.
— Не зарекайтесь, глядишь встретите девушку с которой у вас всё получится.
(С.)


Вопреки распространённому мнению, авторство этой известной песни принадлежит не Полю Мориа и даже не Клоду Ганему, композитору саундтрека к фильму «Полицейская академия». «El Bimbo» – римейк одной из песен Ахмада Захира (Ahmad Zahir) "Tanha shodam tanha".

Ахмад Захир был певцом, поэтом-песенником и композитором из Афганистана. Даже спустя много лет после смерти, он до сих пор популярен в Афганистане, Иране, Таджикистане, Узбекистане, Пакистане и Индии. Захир родился 14 июня 1946 года в Кабуле. Его отец был доктором при королевском суде, министром здравоохранения и даже один раз премьер-министром, спикером парламента и вообще довольно влиятельной фигурой в эру Захира-Шаха. Из-за своих благородных корней, выбранная Ахмадом профессия певца стала предметом спора между ним и его элитарным отцом. Интерес к музыке появился у Захира в начале 60-ых с его участия в музыкальной группе при средней школе – «The Amateur Band of Habibia» взяла в качестве образца западные музыкальные группы в духе «Beatles».

В 70-х годах Захир был представлен звукозаписывающими компаниями как лучший музыкант Афганистана. За время сотрудничества с ними, Ахмад успел записать больше 22 альбомов. Его песни были известны поэтическим стилем, неотразимой глубиной и страстным эмоциональным возбуждением. Созданный в его музыке эстетический лексикон в отношении радости, любви, боли и одиночества, был отмечен другими афганскими певцами как не имеющий себе равного. Его лирика охватывала широкий диапазон вещей, а его соблазнительная музыка была многомерна. Большинство автобиографических песен Ахмада содержало политическую критику правительства. В результате большинство его записей было уничтожено правительством. В конце 70-ых он стал национальным героем. Тогда он был истинным патриотом, и многие его песни того периода отражают его сильные политические взгляды. Но, как и десятки тысяч невинных афганцев, уничтоженных при режиме Хафизуллы Амина, Ахмад Захир также стал жертвой жестоких преступлений Амина.

Ахмад Захир погиб 14 июня 1979 года, в день своего 33-хлетия. По сообщениям, он стал жертвой несчастного случая, когда возвращался домой. Однако доктора, которые позже вновь исследовали тело Ахмада Захира, сделали заключение, что он был застрелен.

С известностью Захира никто из певцов не мог конкурировать тогда. Захира называли «Соловьём Афганистана». Его статус и это звание остаются неизменными даже спустя 30 лет после его смерти. Иногда Захира называют Королём Афганской Музыки, хотя его влияние чувствуется и вне границ персидско-говорящего мира. Одна из его песен «Tanha shodam tanha», включенная в альбом 1971 года «Lylee», была переписана французской диско-группой «Bimbo Jet», а позже инструментальная версия песни была использована в музыкальной теме фильма «Полицейская академия». Помните бар «Голубая устрица»? :)))
Очень многие приписывают авторство именно группе «Bimbo Jet».

Это «второе рождение» песни случилось в 1974 году, когда звукозаписывающие компании ряда стран выпустили 7-дюймовую пластинку ансамбля «Bimbo Jet» с двумя вариантами исполнения песни El bimbo и, погрешив против истины, назначили автором музыки Клода Моргана. Песня сразу же стала безумно популярной: первое место в чарте Франции и десятое в чарте синглов Великобритании. Только во Франции продали больше миллиона копий, а во всём мире свыше трёх миллионов дисков. Испания, Италия, Дания, Турция и Ливан были покорены этой мелодией. Второе место в чарте Аргентины, главный хит в Бельгии, Швейцарии, Мексике и США. Грандиозный успех! В Советском Союзе песня обрела популярность под названием «Мелодия Бимбо», в исполнении Марии Лукач.

...Примечательно, что сам Клод Морган вместе с Лораном Росси в составе группы «Bimbo jet» умудрились создать всего три вещи: собственно, «El bimbo» в 1974, «La Balanga» в 1975 и «Love To Love» в 1979 году. На этом их творческий пыл, видимо угас окончательно. Впрочем, за популяризацию песни Ахмада Захира их, всё-таки, можно похвалить.

Кстати, непонятен вообще перевод самого названия песни. Во французском языке нет слова «bimbo», равно как и артикля «el». В переводе с испанского название получилось бы «Индюк». Отбросив артикль «el», в переводе с английского вышла бы «Красотка» («красивая, но глупая девушка»; в просторечии и вовсе жаргонизм «сука»), а в переводе с итальянского - «Ребёнок». Есть мнение, что здесь возможно имеет место объединение испанского «el» и английского «bimbo», в попытке придать песне налёт чего-то малопристойного.


Продолжаю рекламировать советские часы.

Московским оккупантам на заметку...

0
0

Грекороссия - Эллинская губерния Российской империи.


Жила-была русская губерния. Маршировали по ней солдаты, строились казармы, «присутственные места», имелось даже собственное Адмиралтейство. Тысячи подданных в православных храмах возносили молитвы о здравии государыни императрицы Екатерины. Все как и положено, но губерния сия была в… Средиземном море.

Тем не менее все это — подлинная, но давно забытая история…

26—27 июня 1770 г. русская эскадра под командованием графа Алексея Орлова сожгла турецкий флот в Чесменской бухте. Погибло 14 кораблей, 6 фрегатов и до 50 малых судов. Трофеями русских стали 60-пушечный корабль «Родос» и 5 больших галер. Русский флот стал хозяином Эгейского моря. В Петербурге Екатерина II приказала в честь победы отчеканить медаль, на которой был изображен горящий турецкий флот с лаконичной надписью: «Был». А в Царском Селе на пруду возвели Чесменскую колонну, к которой и поныне водят экскурсантов.

(Чесма, 1770 год)
Далее историки описывают блестящие победы Румянцева и Суворова, восстание Пугачева и т. д. А между тем русский флот ушел из Средиземного моря лишь в начале 1775 г. А что он там делал пять (!) лет?

Екатерина II после Чесмы направила на Средиземное море еще три эскадры, всего в Архипелаге имелось только кораблей (тогда термин «линейный корабль» не употреблялся) — аж девятнадцать!

Вообще говоря, сама отправка русских эскадр на Средиземное море была гениальным стратегическим замыслом великой императрицы и ее советников, которых позже назовут «екатерининскими орлами». Ведь до этого ни один русский военный корабль не выходил даже в Атлантику, если не считать перевода «новопостроенных» кораблей из Архангельска в Кронштадт.

Все победы русского флота меркнут перед Чесмой, и не только по числу потопленных вражеских судов, но и из-за того, что битва была выиграна за многие тысячи миль от своих баз. В прежних и последующих сражениях на Балтике и Черном море русские эскадры выходили в море на неделю, от силы на три, давали сражение в 100 милях от базы, а то и в виду собственного берега и шли домой. В базе выгружались раненые и больные, корабль вставал на ремонт. И лишь через несколько недель или даже месяцев эскадра пополнялась новыми моряками взамен выбывших и, приняв на борт боезапас и провиант, вновь выходила в море.

А тут граф Орлов оказался один в чужом море.

Транспортные суда, пришедшие из Кронштадта за 5 лет, можно пересчитать по пальцам. Все побережье Средиземного моря от Далмации до Дарданелл и от Дарданелл до Туниса было турецким. Франция и Испания враждебно относились к русским и не допускали их в свои порты. Правда, мальтийские рыцари и итальянские государства готовы были оказать гостеприимство, но только за очень хорошие деньги. Эскадра Орлова должна была погибнуть менее чем за месяц, как Великая армия Наполеона в России.

(Граф Орлов)
По первоначальному плану Екатерины предполагалось высадить небольшие десанты на территории материковой Греции, а затем «сыны Эллады» должны были поднять восстание, выгнать турок и предоставить свои порты русским. Но турки сосредоточили в Греции большие силы, а вожди повстанцев не ладили между собой и так и не сумели создать регулярное войско. В итоге русским десантникам пришлось убраться на корабли.

После Чесмы Екатерина II всячески понуждала графа с боем прорваться через Дарданеллы и бомбардировать с моря Стамбул. Укрепления турок в проливе тогда были очень слабы, и технически задача была легко выполнима. Однако Алексей Орлов испугался. 24-летний сержант Преображенского полка не побоялся составить заговор против законного императора в пользу немки, не имевшей никаких прав на престол, а позже в Ропше лично устроить Петру III «геморроидальные колики». Но после Чесмы граф находился в зените славы. Раньше нищий гвардеец рисковал только головой, а при удаче приобретал все. Сейчас он мог потерять все, а в случае удачи не получить ничего.

С вероятностью 95% русская эскадра прорвалась бы через Дарданеллы. А что дальше? Хорошо, если Мустафа III, увидев русский флот под окнами дворца, запросит мира. А если нет? Высаживать десант? Нет войск. Сжечь Стамбул можно, но зачем? Султан обозлится и будет продолжать войну, а Екатерина потеряет в Европе имидж мудрой и просвещенной государыни, который она с таким трудом создавала много лет. А уходить из Дарданелл русской эскадре будет куда сложней.

И тогда Орлов с санкции императрицы решает основать российскую губернию на Кикладских и прилегающих островах Эгейского моря.

Кто предложил выбрать остров Парос главной базой русского флота, неизвестно. Во всяком случае, стратегически он выбран удачно. Парос принадлежит к Кикладским островам (южная часть Эгейского моря) и находится в центре их. Таким образом, владея Паросом, можно легко контролировать Эгейское море и подступы к проливу Дарданеллы, до которого около 350 км. До ближайшей точки полуострова Малая Азия от Пароса 170 км, и туркам высадить десант с материка на остров невозможно, не обеспечив себе господства на море.

(Эллинская губерния)
15 октября 1770 г. эскадра графа Алексея Орлова в составе кораблей «Три Иерарха», «Ростислав», «Родос», бомбардирского корабля «Гром», фрегатов «Слава», «Победа» и «Святой Павел» прибыла к острову Парос.

К моменту захвата русскими на Паросе проживало 5 тысяч человек, в подавляющем большинстве православных греков. Они занимались хлебопашеством, виноградарством и овцеводством. Население острова влачило нищенское существование.

Турецких властей на острове не было, и греки радостно приветствовали наши корабли. Русские моряки использовали обе бухты острова — Аузу и Трио, где были оборудованы стоянки кораблей. Но столицей «губернии» стал город Ауза, построенный русскими на левом берегу одноименной бухты.

Первым делом бухта была укреплена, на ее левом берегу построили два форта с каменными брустверами на девять и восемь 30-и 24-фунтовых пушек. На островке у входа в бухту расположили 10-орудийную батарею. Соответственно была укреплена и бухта Трио.

На левом берегу бухты Ауза возвели здание Адмиралтейства. Да, да! Российского Адмиралтейства! Балтийский флот имел Адмиралтейство в Петербурге, на Черном море Адмиралтейства тогда вообще не было, как не было и флота, а вот на Средиземном море возникло Адмиралтейство для нашего «Архипелажного флота». В Аузу из Петербурга были выписаны десятки корабельных мастеров, включая знаменитого А. С. Касатонова, который позже стал главным инспектором кораблестроения. 3 июля 1772 г. адмирал Спиридов выдал Касатонову премию 50 червонцев с объявлением в приказе.

Большие корабли в Аузе не строили, да и нужды в этом не было, но ремонтировали корабли всех рангов. Зато строили в большом числе малые парусные и разнообразные гребные суда.

Аузу заполнили различные административные здания, пекарни, прядильни, казармы матросов. Замечу, что сухопутные войска по каким-то объективным, а скорее, субъективным соображениям дислоцировались вне города. Так, казармы Шлиссельбургского пехотного полка располагались на правом берегу бухты Ауза. Чуть дальше находились лагеря греков, славян и албанцев. В глубине острова располагался лагерь лейб-гвардии Преображенского полка. В Аузе была учреждена даже гимназия, в которой учились сотни греческих мальчиков.

Губерния из 27 островов должна была обеспечивать флот численностью до 50 вымпелов и несколько пехотных полков. Поэтому острова были обложены податью (10-процентным налогом) на хлеб, вино, строевой лес и т. д. Определенная доля налога взималась деньгами. Кроме того, часть этих товаров покупалась русскими властями, но установить пропорцию между оплачиваемыми товарами и собираемыми налогами автору не удалось. Но, увы, этих налогов не хватало, да и Орлов не желал становиться в тягость дружественному православному народу. За все должны платить басурманы!

(Средиземноморская губерния Екатерины Великой)
Греки, в особенности островитяне, уже с XV века держали в своих руках большую часть морских перевозок в Средиземноморье. Пиратство же они считали вполне законным бизнесом, как бы частью торговли. Единственное, что их сдерживало, это преобладающая мощь турецкого флота. Чесма и ряд других побед русского флота избавили их от турок. Еще до Чесмы несколько греческих владельцев торговых судов (они же были капитанами) прибыли к Орлову и попросились в русское подданство. Граф охотно принял греков и разрешил поднять на их кораблях Андреевские флаги.

И вот по всему Восточному Средиземноморью полетели фрегаты, бриги, шебеки и галеры под русскими флагами. Вспомним, что огромная турецкая империя почти не имела дорог, и торговля шла в основном морем. Ежегодно сотни турецких да и, чего греха таить, нейтральных судов становились добычей греческих корсаров. Причем иной раз на охоту выходил и смешанный (русско-греческий) экипаж под командованием русских офицеров. Корсары совершили несколько дерзких налетов и на турецкие порты в Малой Азии, Сирии и Египте.

(Капитан греческого корсарского судна)
Надо сказать, что греческие капитаны не «крысятничали» и отдавали положенное властям губернии как деньгами, так и натурой. Тот же Алексей Орлов получил массу драгоценностей, породистых скакунов и знатных красавиц.

Приключений у капитанов эскадры Орлова было куда больше, чем у хваленых флибустьеров Карибского моря. Так, в ночь на 8 сентября 1771 г. трекатра «Св. Михаил» (парусное купеческое судно), перевозившая десант из четверых офицеров и 202 солдат Шлиссельбургского полка, разминулась с русской эскадрой. А наутро наступил штиль – паруса неуклюжей трекатры повисли. И тут откуда ни возьмись – пять турецких галер. Турки рассчитывали на легкую добычу, но капитан Александр Митрофанович Ушаков решил драться насмерть.
По его приказу «вокруг борта вместо туров были поставлены пустые водяные бочки, обвешанные постелями и платьем, и посланы две шлюпки с буксиром, чтоб удобнее было поворачивать трекатру при обороне. Две турецкие галеры атаковали наше судно с кормы, а третья — с правого борта, но, встреченные сильным картечным огнем, остановились. Оправясь, турки дружно устремились на трекатру с намерением абордировать ее. Подпустив их на пистолетный выстрел, Ушаков вдруг повернул к ним трекатру бортом и открыл непрерывный беглый огонь, чем принудил неприятеля отступить в большом расстройстве».

На «Св. Михаиле» были сильно повреждены паруса и такелаж, в правом борту — пять пробоин, но, благодаря импровизированной «броне» Ушакова был убит всего один мушкетер и семеро ранено.

Ночью 9 сентября 1772 г. капитан-лейтенант Панаиоти Алексиано подошел к острову Станчио и высадил десант. С ходу была взята небольшая турецкая крепость Кеффано, где было захвачено 11 пушек. За это Екатерина II наградила Алексиано орденом Св. Георгия 4-й степени.

А всего через полтора месяца Панаиоти Алексиано на своем «Св. Павле» и с корсарской гребной фелукой, которой командовал грек Паламида, отправляется к устью Нила.

Фрегат «Св. Павел» — это бывшее торговое судно. Орудийные порты были замаскированы. И фелука тоже ничем не отличалась от сотен таких же фелук, плававших в Восточном Средиземноморье. Таким образом, суда Алексиано, не вызвавшие никаких подозрений у египтян, спокойно вошли в гавань Дамиетты (ныне Думьят, в 45 км северо-западнее современного Порт-Саида). И уже в порту корсары открыли огонь. В двухчасовом ожесточенном бою все турецкие военные и торговые суда «были преданы пламени».

Уже выходя из порта, Алексиано наткнулся на турецкий фрегат. После короткой перестрелки турок спустил флаг. На фрегате был взят местный правитель Селим-бей «с тремя главнейшими агами, разными другими офицерами и служителями, коих всех осталось 120 турок».

13 июня 1774 г. Алексиано на фрегате «Св. Павел» вместе с двумя полугалерами «Зижига» и «Лев» вышли в море и направились к Дарданеллам. 26 июня Алексиано высадил 160 десантников на небольшой остров Карыбада (Мекасти), находящийся в заливе Декария у румелийского берега. Навстречу им выдвинулся отряд турок с пушкой. Но десантники их рассеяли и захватили пушку.

Затем десантники осадили слабо укрепленную каменную крепость с пятью башнями. После короткой перестрелки ее гарнизон капитулировал с условием, что осажденным разрешат без оружия на лодках переправиться на румелийский берег. Десантники выполнили свои обещания, и начальник крепости Сардар Мустафа ага Каксарли с пятьюдесятью турками отправился к европейскому берегу. Наши моряки перегрузили на «Св. Павел» взятые в крепости 15 пушек калибра от 3 до 14 фунтов, 4200 ядер, 40 бочек с порохом и иные припасы. На берегу десантники сожгли 4 фелуки, а в крепости — все дома обывателей, и на том отбыли восвояси.

Все описанное выше не вошло в учебники истории как заурядные будни забытой войны.

Турецкая морская торговля была парализована, в Стамбуле начался голод. Выручили турок французы, которые под своим флагом перевозили продовольствие и другие товары в турецкую столицу. Граф Орлов и русские адмиралы требовали у императрицы разрешения захватывать французов всех без разбора, но из-за нерешительности Екатерины этого сделано не было.

25 июля 1774 г. к русской эскадре адмирала Елманова, стоявшей у острова Тассо, подошла турецкая полугалера с белым флагом. На ней прибыл майор Белич (серб на русской службе) с письмом от фельдмаршала Румянцева, в котором говорилось, что 10 июля был заключен мир с турками. Кампания в Архипелаге закончилась.

Екатерина не сумела сдержать обещаний, данных грекам. Наши адмиралы говорили им, что после войны, если не вся Греция, то, по крайней мере, «губерния» войдет в состав России. А теперь на острова должны были вернуться турки. По мере возможности Екатерина постаралась облегчить участь доверившихся ей греков. В условия мира была включена статья об амнистии для всех греков, славян и албанцев, сражавшихся на стороне России. Следить за выполнением этой статьи турками было поручено русским консульствам в Греции. Всем желающим из населения островной губернии было позволено на русских и греческих судах отплыть в Россию.

Тысячи греков уехали в Россию, большинство из них поселилось в Крыму и на побережье Азовского моря. Гимназию перевели в Петербург, где была открыта Греческая гимназия, позже переименованная в Греческий корпус.

Несколько корсарских фрегатов с греческими беженцами — «Архипелаг», «Тино», «Святой Николай» и др., замаскировавшись под торговые суда, прошли Проливы, а затем стали одними из первых кораблей рождавшегося Черноморского флота.

Екатерина приказала сформировать в Крыму Греческий пехотный полк. Многие греческие корсары стали адмиралами русского флота. Среди них Марк Войнович (он имел сербские корни), Панаиоти Алексиано, Антон Алекиано и др.

Кючук-Кайнарджийский мир оказался лишь коротким перемирием. В августе 1787 г. Оттоманская империя вновь объявила России войну. Капитанами ряда кораблей Черноморского флота стали греки из первого поколения корсаров, а севастопольской эскадрой Черноморского флота командовал старый пират Марк Войнович. А молодые греческие корсары, не дождавшись прихода русских эскадр, сами снарядили корабли и под Андреевскими флагами вышли в Средиземное море.

С Днем Победы!

Как «восстание роботов» вызвало в 1930-е массовую истерию в США.

0
0

- Hasta la vista, baby!
(с.) Терминатор


В начале 1930-х общество в США было поражено страхом перед скорым установлением власти роботов над людьми. Этой истерии способствовали и первые «механические люди», сделанные инженерами. Лишь умелый PR властей смог возвратить людей в норму.

В 1932 году английский инженер Гарри Мэй создал робота-стрелка по имени «Альфа». Робот был весом в 2 тонны и управлялся Мэем с помощью радио. Инженер «научил» его только одной механической операции – стрелять по мишеням.

На представление своего «механического человека» Мэй позвал нескольких друзей. Но в «программе» «Альфы» произошёл сбой – механическая рука повернулась не в сторону мишени, а одного из зрителей. В последний момент изобретатель закрыл рукой дуло пистолета, и – о счастье – пуля лишь слегка поранила её.
«Альфа» удалось отключить, а на следующий день газеты США вышли с заголовками «Первый робот восстал против своего изобретателя!».

Америку охватила паника – люди распространяли слухи, что капиталисты припасли сотни тысяч таких «Альфов», чтобы заменить ими людей в шахтах, на заводах и в полях. Здесь нужно напомнить, что переживали США в тот период. В стране зверствовала Великая Депрессия: 25% американцев были безработными, родители сдавали детей в приюты, в крупных городах правили этнические мафии, а в сельской местности – бандиты-одиночки (типа известных Бонни и Клайд).

Известный в то время колумнист Брюс Кэттон успокаивал читателей 28 сентября 1932 года в журнале Sandusky Star Journal, Ohio: «Машины совершили революцию в нашей жизни. Механизмы стали нашими кормильцами. Ещё немного, и они научатся быть фермерами, торговцами, солдатами, учителями – а мы станем жить, эксплуатируя их». Но такая пропаганда носила обратный эффект, и американцы верили, что не они, а роботы поработят их.
Доходило до того, что те, у кого были деньги, пытались по-настоящему обороняться против скорого завоевания роботами. К примеру, «Американская федерация музыкантов» потратила более 500 тысяч долларов для борьбы с «робот музыкой» – prerecordings. Они разместили серию объявлений в газетах по всей территории США и Канады, в которых были иллюстрации роботов. Эти угрожающие механические люди должны были бы оставить без работы музыкантов, играющих живую музыку.
С такой же проплаченной кампаний выступил Голливуд, опасаясь, что и актёров заменят роботы.

С приходом Рузвельта власти организовали контркампанию, в которой простым американцам на простых примерах доказывалось, что человек всё равно сильнее робота. В частности, по США широко разошлись афиши, на которых был представлен боксёр Джек Демпси, противостоящий на ринге роботу. Заголовок кричал «Я могу побить любого робота!». «Я бы мог разорвать его на куски – болт к болтику!».

О правильной сигнализации

0
0

После Второй мировой войны британское правительство заявило об упразднении своего протектората в Палестине. Война истощила ресурсы британцев и они устали быть посредниками в сложных отношениях между арабами и евреями.

Для евреев, живущих в Палестине, было очевидно: как только британцы уйдут, начнется война с арабами. Еврейская подпольная организация «Хагана» начала создавать запасы оружия. С самим оружием проблем не было, а вот боеприпасы были в дефиците. И британская администрация запрещала их производство в Палестине. Поэтому «Хагана» решила устроить секретный завод по производству боеприпасов в кибуце в 24 км от Тель-Авива.

Небольшой завод расположили в подвале под зданием прачечной. Прачечная обеспечивала легенду рабочим, а шум от стиральных машин заглушал звуки из подвала. Используя польские контрабандные станки завод начал штамповать 9 мм патроны для пистолета-пулемета STEN.

(Члены подпольного движения Хагана)
Секретность была очень строгой. Прятаться нужно было не только от арабов, но и от британцев. Все осложнялось тем, что рядом располагался лагерь британской армии и солдаты приносили свои вещи на стирку. Заходили они и просто попить пива. Несколько раз из-за неожиданных приходов британцев завод был на грани провала.

Помогло пиво. Британские офицеры жаловались, что оно слишком теплое. Кибуцники предложили: «Когда вы в следующий раз соберетесь прийти, позвоните нам – мы поставим пиво для вас на лед». Пивная сигнализация сработала превосходно – британские офицеры никогда не появлялись без предупреждения, что позволило заводу произвести более двух миллионов патронов.

Боевой автожир Камова.

0
0


Автожир «КАСКР» был первым отечественным винтокрылым аппаратом, поднявшимся в воздух. С него началось советское автожиростроение, ставшее технической школой для последующего развития вертолетов.

Следующим летательным аппаратом Н.И. Камова стал автожир, получивший шифр А-7. Его разработка была начата в 1931 году в секции особых конструкций ЦАГИ. В этой уникальной машине были воплощены как идеи использования автожира, так и новые конструктивные решения. А-7 разрабатывался в первую очередь для использования в военных целях, по техническому заданию ВВС РККА в качестве корректировщика артиллерийского огня, связной машины и ближнего разведчика. Предусматривалось также его использование с кораблей ВМФ.
Давайте почитаем подробнее как развивалось данное направление …

Для начала давайте разберемся, что такое "автожир". Необычное какое то слово, да ?

На самом деле ничего странного в этом слове нет. Просто оно имеет нерусское происхождение и образовано от греческих слов αύτός— сам и γύρος — круг. Название автожир чаще применяется в России. На западе более распространены названия гироплан, гирокоптер иротаплан

Автожир возле Памира
Но, вообщем-то, все эти названия достаточно близки и характеризуют принцип полета или точнее будет сказать принцип, с помощью которого этот интересный аппарат успешно держится в воздухе. Это принцип авторотации.

Вы о нем наверное знаете применительно к вертолету. Но для вертолета авторотация – режим аварийный. Вертолет может только снижаться на этом режиме с целью совершить по возможности безопасную посадку. А для автожира — это основной ( и единственно возможный) режим полета.

Способный летать самостоятельно автожир кроме свободного несущего винта имеет двигатель с толкающим или тянущим винтом, который обеспечивает аппарату горизонтальную тягу. При движении вперед как раз и создается встречный воздушный поток, обтекающий несущий винт определенным образом и заставляющий его авторотировать, то есть вращаться, создавая при этом подъемную силу. И именно поэтому зависать на месте (за исключением особых условий большого встречного ветра) или же подниматься строго вертикально подобно вертолету автожир, увы, не может.

Обтекание воздушным потоком несущего винта автожира.
Считается, таким образом, что автожир занимает промежуточное положение между самолетом и вертолетом. Для того, чтобы держаться в воздухе ему нужно движение вперед, но саму подъемную силу создает несущий винт, подобный вертолетному (только без двигателя ).

Картина обтекания несущего винта у этих аппаратов отличается. Если у вертолета встречный воздушный поток поступает сверху, то у автожира снизу. Плоскость вращения винта при горизонтальном полете у автожира наклонена назад ( у вертолета вперед). Картина обтекания лопастей при этом следующая….

Возникновение вращающей силы на лопасти винта.
Как уже было неоднократно сказано при обтекании лопасти (или для простоты ее единичного профиля) образуется аэродинамическая сила, которую можно разложить на силу подъемную (нужную нам) и силу сопротивления (которая, конечно, мешает ). Углы атаки (установки лопастей) для существования устойчивой авторотации должны быть в примерном диапазоне 0° — 6° градусов.

В этом диапазоне полная аэродинамическая сила немного наклонена к плоскости вращения лопасти, и ее проекция на эту плоскость как раз и дает нам силу F, которая действует на лопасть, заставляя ее двигаться (вращаться). То есть винт сохраняет устойчивое вращение, создавая при этом подъемную силу, удерживающую аппарат в воздухе.

Из рисунка видно, что чем меньше сопротивление Х, тем больше сила F, вращающая лопасть. То есть поверхность лопасти для хорошего результата должна быть достаточно чистой, или говоря аэродинамическим языком ламинарной.

Первый советский автожир КАСКР-1.
А-7 — крылатый автожир с механической раскруткой несущего винта перед взлетом. Фюзеляж представлял собой ферменную конструкцию и имел две отдельные кабины, для летчика и наблюдателя. С целью улучшения обзора и углов обстрела задней нижней полусферы хвостовая часть фюзеляжа была сильно заужена, практически превращена в хвостовую балку, типичную для современных конструкций винтокрылых летательных аппаратов.

Низкорасположенное крыло складывалось вверх по разъему с центропланом, что в сочетании со складывающимися лопастями создавало удобство для перевозки и размещения в ангарах и на кораблях. Для улучшения управляемости на малых скоростях полета применили щелевые элероны и обратную щель на горизонтальном оперении. Трехопорное шасси с носовым колесом и дополнительной хвостовой опорой обеспечивало устойчивость разбега и горизонтальное положение несущего винта в момент его раскрутки и торможении, что уменьшало колебания лопастей относительно вертикальных шарниров. Шасси с носовой стойкой способствовало уменьшению разбега из-за меньшего сопротивления винта. Все опоры имели гидравлические амортизационные стойки. Была предусмотрена установка летательного аппарата на лыжи. Трехлопастный несущий винт автожира имел втулку с горизонтальными и вертикальными шарнирами.

Удачная компоновка автожира в части обеспечения приемлемой частотной характеристики и установка шасси с носовым колесом позволили в конструкции втулки обойтись без демпферов вертикальных шарниров, используя лишь небольшое подпружинивание лопастей в горизонтальной плоскости. В целом, втулка отличалась простотой, и в отчетах по испытаниям не было замечаний по ее работе. Лопасти автожира отличались тщательностью изготовления и балансировки. Механическая раскрутка несущего винта производилась с помощью трансмиссии, состоящей из двух валов — горизонтального и наклонного — и промежуточного редуктора.
При разработке автожира особое внимание уделялось аэродинамической форме планера. Применение обтекателей на стойках крепления кабана и самом кабане, капота для двигателя, обтекателей шасси предвосхитило достижение совершенных аэродинамических форм на современных вертолетах. Все это способствовало уменьшению общего сопротивления автожира, имеющего массу 2230 кг на А-7 был смонтирован мотор воздушного охлаждения М-22 мощностью 480 л.с. с тянущим винтом фиксированного шага.

Военный по назначению автожир имел необходимое вооружение, которое состояло из синхронного пулемета ПВ-1 и пулемета системы Дегтярева с 12 магазинами на задней турельной установке. Предусматривалась на этой турели установка также спарки пулеметов. Четыре точки подвески бомбового вооружения на А-7 были оборудованы механической и электрической системами сбрасывания. Впоследствии на автожире применялось и реактивное оружие. На А-7 устанавливались приемно-передающая станция 13СК-3, замененная в дальнейшем на РСИ-3. Для аэрофотосъемки монтировался фотоаппарат ПОТТЭ 1Б.
Построили три модификации автожира: А-7 — опытная машина; А-7бис опытная машина после доработок, отличающаяся от предшественницы увеличенным кабаном, улучшенной аэродинамикой и измененным оперением; А-7-3а — серийная машина, отличающаяся от А-7бис сниженной массой. Максимальная скорость ее составляла 219 км/ч, а длина разбега на взлете — 28 м.

Летные испытания винтокрыла А-7 начались летом 1934 года, а весной 1937 года они были продолжены уже на А-7бис. Проведенные испытания и последующая доводка автожира стали фундаментальной основой для последующего развития винтокрылых машин.

Зимой 1939 года началась война с Финляндией. Два автожира А-7 и А-7бис направлены на фронт для обеспечения корректировки стрельбы советской артиллерии. Пилотировали эти машины летчики-испытатели А. Ивановский и Д. Кошиц.

Во время подготовки материальной части и при пробных полетах на автожирах случались неполадки. На одном винтокрыле при вынужденной посадке повредили переднюю лыжу, на другой — в бортовой радиостанции пробило конденсатор. Инженер И. Карпун и механик А.Каганский устранили неисправности и подготовили машины к выполнению боевого задания. До завершения войны, когда прорвали линию Маннергейма и штурмом взяли Выборг, автожиры выполнили несколько разведывательных вылетов.

В начале 1939 года на заводе №156 заложили серию из пяти А-7бис. Четыре машины быстро облетали и предъявили заказчику. Но из-за отсутствия наземной радиостанции невозможно было оценить качество радиосвязи. Тогда заказчик проверил радиосвязь одновременно на всех автожирах, из которых один летал над аэродромом, другой уходил за его пределы, а два стояли на земле. Связь между всеми машинами была отличная, и они прошли приемку.

Пятый автожир значительно задержался в доработке, так как несколько раз при включении двигателя выходил из строя механизм раскрутки несущего винта. Причину нашли с трудом. Ею оказалось смещение на 0,2 мм направляющего стержня одной из 18 отжимных пружин. Автожир взлетел и был принят заказчиком.

С первого дня войны на заводе срочно начали готовить отряд из пяти А-7бис. Вскоре с Ухтомского аэродрома они поднялись и строем улетели на фронт. Далее они были направлены в Первую корректировочную эскадрилью ВВС. Эти машины участвовали в Великой Отечественной войне, выполняя возложенные задачи на Западном фронте под Смоленском.
В первом боевом вылете на фронте автожиры не были обстреляны немцами, так как те еще не знали, что это за машина (об этом рассказал взятый в плен немец). В следующий раз один из автожиров попал под обстрел, но противник бил с большим упреждением, неправильно оценивая скорость, а когда скорректировал огонь, автожир уже скрылся в облаках.

В ночных вылетах автожиры без звука планировали над гитлеровскими позициями, разбрасывая листовки. Сложность использования винтокрылых аппаратов на фронте состояла в их маскировке. Маскировать несущий винт было весьма проблематично. Положительным качеством же А-7бис была высокая живучесть. Один из автожиров попал под очередь крупнокалиберного пулемета. Машина была пробита во множестве мест. Пострадали фюзеляж, оперение, лопасти несущего винта. Наблюдатель был ранен в ноги, а летчик получил ранение в руку, но автожир сохранил управление и благополучно прилетел в расположение части.


М.Л. Миль, В.А. Кузнецов (четвертый слева) и Н.И. Камов среди военных перед отправкой А-7 на фронт
В годы войны на автожирах А-7 велась корректировка огня артиллерии, а также был осуществлен ряд ночных вылетов за линию фронта в места дислокации отрядов партизан.

Имея временный перевес в технике, враг продвигался вглубь страны. На одном из участков наши воинские части попали в окружение — и план-приказ о выходе из окружения был доставлен им на автожире. Руководство завода автожира получило приказ срочно эвакуироваться из подмосковной Ухтомской на Урал, в поселок Билимбай. Там в здании церкви разместился сборочный цех и другие мастерские, а механический цех был оборудован в церковной пристройке. Там быстро приступили к ремонту А-7бис, вернувшихся после сражения под городом Ельней.

Машины вскоре были отремонтированы, и военные пилоты начали летные тренировки, соорудив посадочную площадку на льду пруда. Но однажды утром летчики обнаружили, что поверхность площадки вся покрыта прорубями. Выяснилось, что сотрудники ОКБ В.Ф. Болховитинова ночью рыбачили и испортили площадку.

Полеты продолжили с полянки, которую расчистили на сопке. Интересно, что заводской летчик хотел произвести посадку на новую площадку на своем По-2, но, изучив ее и подходы к ней, передумал, так как площадка даже для такого самолета оказалась слишком мала. Он был удивлен, что автожиры садятся на нее.
По окончанию тренировочных полетов, отряд в составе трех машин отправился в Москву. Винтокрылы загрузили на две платформы, а экипажи расположились в двух теплушках.
Свыше двух недель машины добирались до станции назначения в город Люберцы. Когда эшелон доехал, то летно-технический состав не узнал свою территорию, так она была захламлена. Часть ее вскопали под огороды, другую заняли авторемонтные мастерские. Однако тренировочные полеты были продолжены.

Позднее два автожира отправили в Оренбург, в школу для подготовки летчиков-корректировщиков. Однако наладить эксплуатацию автожиров в школе не получилось из-за отсутствия пилотов-инструкторов, освоивших эти машины.

В довоенные годы решались также вопросы использования автожиров в народном хозяйстве. Зимой 1938 года винтокрыл А-7 на ледоколе «Ермак» участвовал в спасении группы И.Д. Папанина с дрейфующей арктической льдины. А весной 1941 года была отправлена экспедиция в предгорья Тянь-Шаня, там летчик-инженер В.А. Карпов на автожире успешно произвел опыление массивов плодовых деревьев.
В развитии винтокрылых летательных аппаратов автожиры А-7 сыграли важную роль. В частности, на них впервые, и именно в Советском Союзе, была доказана возможность и целесообразность использования автожиров в военных целях для осуществления разведки, связи, корректировки артиллерийского огня и т.п. Также полностью оправдало себя их применение в сельском хозяйстве. Накопленный опыт практической эксплуатации А-7 включал в себя обучение летного состава, техническое обслуживание, эксплуатацию в боевом подразделении и проведение ремонтно-восстановительных работ.

Автожир А-7 так и остался самым крупным и скоростным из всех серийных автожиров в мире. В 1940 году камовцы начали проектирование автожира АК. Он разрабатывался по тактико-техническим требованиям ВВС РККА как мобильный артиллерийский наблюдательный пункт для установления координат местоположения невидимых с поверхности земли целей и корректировки артиллерийского огня различными методами. Предусматривалась транспортировка автожира на прицепе грузовика вслед за боевыми колонами. Перевод из транспортного положения в боевое не должен был превышать 15 мин.
Летательный аппарат прорабатывался в двух вариантах: автожира-геликоптера и автожира с прыжковым взлетом. Первый вариант представлял собой одновинтовой вертолет с компенсацией реактивного момента несущего винта с помощью рулевых поверхностей, использующих энергию струи воздуха, отбрасываемой толкающим винтом и частично несущим. Конструктивно это предполагалось выполнить в виде вертикального хвостового оперения, имеющего три руля поворота с закрылками и предкрылками. Совершать вертикальный взлет, висение и разгон этот аппарат должен был по вертолетному, и переходить в горизонтальном полете на автожирный режим — путем уменьшения общего шага несущего винта и отключения его от моторного привода.

В ЦАГИ провели исследования различных схем хвостового оперения, включавших закрылки и предкрылки. При этом эффективность оценивалась при разных углах скольжения и в присутствии струи от несущего винта. В конце исследований, в июне 1940 года на режиме висения была получена боковая сила на вертикальном оперении, равная 0,7 от значения тяги несущего винта. Такая боковая сила на оперении позволяла создавать относительно центра тяжести аппарата управляющий момент, на 30% превышающий реактивный крутящий момент несущего винта. В варианте автожира-геликоптера распределение мощности двигателя между несущим и толкающим винтами обеспечивало статический потолок 2000 м.
Однако краткие сроки правительственного задания и отсутствие уверенности в том, что данный 30-процентный запас управляющего момента окажется достаточным для путевой управляемости, заставили отказаться от этого очень интересного варианта винтокрылого аппарата и выбрать более простой второй вариант автожира, взлетающего без разбега. Прыжковый взлет такого автожира выполнялся за счет использования кинетической энергии несущего винта путем увеличения общего шага винта, раскрученного до больших оборотов.

Аппарат АК представлял собой бескрылый двухместный автожир с двигателем АВ-6, имеющим взлетную мощность 240 л.с. Кабина экипажа с сиденьями летчика и наблюдателя, расположенными рядом, находилась в носовой части фюзеляжа, а двигатель с толкающим винтом — позади нее. Такая компоновка обеспечивала компактность конструкции, хороший обзор, удобства экипажу и лучшую центровку. Шасси — трехопорное, с носовым колесом, отлично зарекомендовавшее себя на автожирах А-7. Амортизационные стойки опор и тормоза — гидравлические. Развитое хвостовое оперение крепилось на легких подкосах из труб к стойкам шасси и кабану.

На автожире устанавливался трехлопастный толкающий винт изменяемого шага с металлическими лопастями. Наличие регулятора оборотов позволяло выполнять раскрутку несущего винта при высоких оборотах двигателя и малой тяге пропеллера. Малая тяга позволяла надежно удерживать машину на тормозах. Двигатель имел принудительное охлаждение от вентилятора.

Система механической раскрутки несущего винта включала в себя одноступенчатый редуктор на моторе из двух цилиндрических шестерен с упругой муфтой на выходе, короткий горизонтальный валик, центральный редуктор с двумя коническими шестернями и гидрофрикционной муфтой включения, вертикальный валик с двумя шарнирами Гука и верхний редуктор с двумя цилиндрическими шестернями. Общее передаточное число было 6,33:1. В большой шестерне верхнего редуктора располагался демпфер крутильных колебаний трансмиссии.

В пояснительной записке к эскизному проекту новый автожир давался в сравнении с наиболее выдающимся в тот период немецким двухместным самолетом короткого взлета Физелер Fi-156 «Шторх». Этот самолет использовался для аналогичных целей и имел также, как и АК, мотор мощностью 240 л.с.

В конструировании автожира АК принимали участие Н.Г. Русанович, М.Л. Миль Е.И. Ошибкин, А.М. Зейгман, А.В. Новиков и многие другие. К сожалению, постройка автожира из-за трудностей военного времени не была завершена.
Именно с этих неказистых и грубоватых внешне аппаратов начиналось наше вертолетостроение. Очевидно, что без полетов А-7 не было бы и таких известных боевых машин как Ми-24, Ка-28 и Ка-52.



Отряхнул пыль со старых персонажей

0
0


Такой вот проект 2010 года, не начатый и не законченный.
СЮЖЕТ: подполковник ВКС РД Богдан Ингварович Берг-Дычевский, за служебный проступок (в ходе экзамена на должность ком.крейсера успешно уничтожил большой транспортник "Белая медведица" с грузом провианта для В/Ч 801/44 на планете Грозный и праздничным тортом для её командующего), был отправлен командовать малым сторожевиком "Борзый" (Третий вспомагательный флот), до "пока солнце не потухнет". К сожалению, на этот корабль попала и самая непрофессиональная команда...

ЗИС-151 - "король бездорожья".

0
0

Проходимость этого грузовика, продержавшегося на производстве свыше 30 лет, и сейчас можно назвать выдающейся. Путь к его созданию был долгим и трудным, однако все, кто работал за рулем этих вездеходов, вспоминают их добрым словом. Многочисленные версии модели ЗИЛ-157 можно было встретить и на Крайнем Севере, и на стройках Сибири, и на прокладке трубо-проводов в Средней Азии, и, конечно, в армиях многих стран мира. Бесспорно, это была одна из достойных отечественных разработок, и она заслуживает, чтобы о ней помнили.

В конце 1930 годов, когда неизбежность Второй мировой войны не вызывала сомнений, конструкторы европейских заводов, выпускающих армейские машины, ломали голову над тем, как повысить проходимость автомобилей. Их старания не остались незамеченными и в СССР, ведь вопросам повышения обороноспособности уделяли серьезное внимание. Наибольшие успехи в этом деле были достигнуты на Горьковском автозаводе, где впервые были освоены в производстве шарниры равных угловых скоростей, превращавшие передний мост автомобиля в ведущий.

Заслуга коллектива конструкторов под руководством Андрея Александровича Липгарта состоит и в том, что, испытав различные двухосные и трехосные грузовики, они доказали, что полноприводные машины должны иметь односкатную ошиновку, шины со специальным протектором для различных условий движения по местности, особую развесовку по осям и т. д. Жаль, что война помешала реализации планов по выпуску семейства вездеходов, а после войны страна получила лишь один двухосный полноприводный грузовик ГАЗ-63, правда, обладавший уникальной проходимостью.

На Московском автозаводе им. Сталина до войны успели выпустить небольшую партию двухосных грузовиков повышенной проходимости ЗИС-32. В конце 1940 годов конструкторы стремились создать советский "Студебеккер US 6х6", взяв за основу его технические особенности и базируясь на агрегатах нового 4-тонного грузовика ЗИС-150. Как известно, эти легендарные вездеходы с двускатными задними колесами отлично зарекомендовали себя в боях с фашистами, в том числе и в качестве носителя знаменитых пусковых установок "Катюша".
Трехосный ЗИС-151, к великому огорчению его создателей, оказался много хуже "Студебеккера". Поставленный на производство в апреле 1948-го он через год во время длительного пробега по весеннему бездорожью значительно уступал по проходимости и ленд-лизовскому прототипу, и вездеходам ГАЗ-63, которым не раз приходилось вытаскивать ЗИСы из грязи и снежного плена.

Тяжелые машины (масса ЗИС-151 превышала массу "Студебеккера" на тонну) с небольшими по размеру колесами и недостаточным дорожным просветом, маломощными двигателями и задними мостами с двускатной ошиновкой в среде испытателей получили прозвище "утюгов", заставлявших водителей снимать вторые скаты и толкать застрявшую машину другим автомобилем, благо конструкция специальных задних бамперов это позволяла. В воспоминаниях испытателей можно прочесть, что густая жидкая грязь легко залепляла задние колеса, превращая их в четыре бочки, беспомощно вращавшиеся в грязевой массе.
Снимать залепленные грязью внешние скаты, отковыривая ломом грязь, было сущим мучением, однако это было необходимо для повышения проходимости. Двухскатные колеса требовали больше мощности от двигателя, так как они прокладывали дополнительные колеи, в то время как у ГАЗ-63 задние колеса шли точно по колее передних.


Грузовик с советским ноу-хау
Ошибки необходимо было исправить в кратчайшее время, тем более что грузовики ЗИС-151 поступали в армию, а пути решения проблем не выглядели туманными. В 1950 г. началось производство бронетранспортера БТР-152 на базе модифицированных агрегатов ЗИС-151, но уже с односкатной ошиновкой всех колес с шинами большей размерности. На заводе были созданы экспериментальные образцы грузовиков ЗИС-151 с односкатными колесами и единой колеей мостов, развернулась работа по повышению мощности двигателя, увеличению надежности других агрегатов, конструированию лебедок.
Но основные надежды, связанные с кардинальным повышением проходимости, возлагались на создаваемую (впервые в мировой практике) систему централизованного регулирования давления воздуха в шинах. Шинникам было поручено разработать конструкцию и освоить выпуск специальных шин, допускающих движение автомобиля при временно сниженном давлении воздуха в них. В итоге была разработана шина размером 12.00-18 (диапазон давления воздуха 3,0...0,5 кгс/см2), допускающая возможность работы при переменной величине радиальной деформации до 35% высоты профиля, тогда как у обычных шин радиальная деформация составляет не более 13%. Шина отличалась повышенной эластичностью, достигнутой за счет увеличения на 25% ширины профиля, сниженным до восьми слоев корда в каркасе и применением специальных прослоек из очень мягкой резины.

При уменьшении давления воздуха в шинах увеличивается деформация и снижается удельное давление на грунт. Вследствие этого уменьшается глубина колеи и соответственно снижаются затраты энергии на образование колеи или снижается сопротивление грунта качению колес. Правда, двигаться при давлении воздуха 0,5 кгс/см2 можно было только на скорости не более 10 км/ч.

Изменение давления в шинах осуществлялось водителем с помощью централизованной системы, позволявшей регулировать и доводить при необходимости давление до нормы во всех шинах во время движения машины. Применение подобной системы особенно понравилось военным. Дело в том, что с этой системой живучесть автомобиля была выше. Движение грузовика можно было продолжить и в случае повреждения отдельной шины, так как система подкачки компенсировала падение в ней давления воздуха.
Испытания новой системы полностью подтвердили теоретические изыскания, и при разработке нового автомобиля ЗИЛ-157, сменившего в 1958 г. на конвейере вездеход ЗИС-151, выбор был сделан в пользу новой шины размером 12.00-18. Как следствие, конструкторам пришлось кардинально пересмотреть компоновку вездехода. Уменьшение числа колес с 10 до 6 позволило избежать установки двух запасных, которые крепились на ЗИС-151 вертикально за кабиной.

Данное решение привело к ликвидации за кабиной колесодержателей и дало возможность придвинуть платформу к кабине, а сзади укоротить раму на 250 мм, из-за чего уменьшилась габаритная длина грузовика на 330 мм при прежней величине колесной базы. Единственному запасному колесу нашлось место под платформой.

Оптимизация компоновки грузовика ЗИЛ-157 улучшила распределение массы по осям, при этом масса машины снизилась на 100 кг.
Сначала на автомобилях применяли систему регулирования давления воздуха в шинах с внешней подводкой воздуха трубочками с шарнирными соединениями, но очень скоро проявились серьезные недостатки этой конструкции. Во время движения вездехода по бездорожью выступающие наружные трубки повреждались, уплотнение ступицы в узле подвода воздуха оказалось плохо защищенным от грязи, а монтаж и демонтаж колес вызывал большие затруднения. В результате почти сразу после начала выпуска автомобиля узел подвода воздуха к шине был переработан в пользу подачи воздуха с внутренней стороны колеса.


Модернизация силового агрегата
Опыт эксплуатации автомобилей ЗИС-151 выявил их низкие тягово-динамические качества, особенно при буксировке прицепа, моторы часто перегревались, грузовик расходовал много топлива, имел низкие средние скорости движения на дорогах с твердым покрытием, при этом надежность работы узлов совершенно не устраивала эксплуатационников.
Все это необходимо было исправить при создании ЗИЛ-157. Использование алюминиевой головки блока на рядном нижнеклапанном 6-цилиндровом двигателе рабочим объемом 5,55 л позволило повысить степень сжатия с 6,0 до 6,2, что вместе с установкой нового карбюратора дало повышение мощности с 92 до 104 л.с. при 2600 об/мин и максимального крутящего момента с 304 до 334 Н•м. Значительному изменению подверглась и система охлаждения, которая получила шестилопастный вентилятор и новый радиатор.
В конструкцию мотора были внедрены новый масляный насос, новые уплотнения коленвала, уплотнения водяного насоса, замкнутая система вентиляции картера, была модернизирована подвеска силового агрегата и др., что повысило его эксплуатационные свойства. Конструктивные мероприятия привели к снижению расхода топлива автомобиля ЗИЛ-157 на 7...22% в зависимости от дорожных условий.

В процессе производства двигатель автомобиля подвергался модернизации еще дважды. В 1961 г. его мощность увеличили до 109 л.с. (модель ЗИЛ-157К), заменили двухдисковое сцепление на однодисковое, а с 1978 г. грузовик начали выпускать с двигателем, в котором ряд узлов был унифицирован с мотором автомобиля ЗИЛ-130 (эту версию называли ЗИЛ-157КД). Коробка передач с 5 передачами вперед и одной назад была также усилена, причем до 1961 г. выпускалась с пятой, повышающей передачей, от которой в дальнейшем отказались.
Двухступенчатая раздаточная коробка с принудительным включением переднего моста по сравнению с ЗИС-151 выпускалась с износостойкими шестернями и новыми уплотнениями, а карданная передача была спроектирована заново. Передача момента к заднему мосту осуществлялась с помощью промопоры, закрепленной на среднем мосту. Ведущие мосты получили существенно усиленные кожухи полуосей, новые ступицы и тормоза. Число шпилек крепления колес увеличилось с 6 до 8.


Водителю стало удобнее
Среди замечаний по модели ЗИС-151 были и претензии к кабине: неудобство посадки водителя на нерегулируемом сиденье, отсутствие отопителя, плохая ее пылезащищенность, неудовлетворительная вентиляция воздуха, а также неэффективная работа амортизаторов и большие силы, передаваемые на руки водителя от колес. Все перечисленное затрудняло работу шофера, превращая ее, особенно в зимнее время, в откровенную муку. Оказалось, что устранить недостатки было не так уж и трудно.
Долгожитель-призер
Грузоподъемность вездехода на дорогах с твердым покрытием ограничивалась 4,5 т (с 1978 г. – 5,0 т), на грунтовых дорогах – 2,5 т. Грузовик преодолевал брод глубиной 0,85 м, развивал с полной нагрузкой на шоссе скорость до 65 км/ч, расходовал 42 л топлива на 100 км. При нормальном давлении в шинах (3,0...3,5 кгс/см2) ЗИЛ-157 выполнял транспортную работу по дорогам с твердым неусовершенствованным покрытием.
При снижении давления до 1,5...2,0 кгс/см2 легко передвигался по мягкому и рыхлому грунту, а при 0,75...1,0 кгс/см2 преодолевал песок, размокший грунт и размытые после ливня грунтовые дороги. Давление в шинах 0,5...0,7 кгс/см2 давало возможность свободно передвигаться по сырому лугу, заболоченной местности, а также успешно преодолевать глубокий снежный покров. Общая масса буксируемого прицепа при движении по шоссе составляла 3,6 т.
За высокие эксплуатационные параметры автомобиль получил Гран-при на Всемирной выставке 1958 г. в Брюсселе. Его экспортировали в десятки стран мира. Серийное производство моделей семейства ЗИЛ-157, куда входил добрый десяток всевозможных исполнений, продолжалось на Московском автозаводе им. Лихачева до 1988 г., т. е. в течение долгих лет после выхода в свет более современных машин ЗИЛ-131. В 1978–1994 гг. автомобиль собирали на Уральском автомоторном заводе (г. Новоуральск), в то время филиале ЗИЛа. Всего было изготовлено 797 934 автомобиля ЗИЛ-157 всех модификаций, которые многие называют "королями бездорожья".



История женских ножек...

0
0


Созерцать обнаженные женские ноги для нас, мужчин, занятие хотя и приятное, но привычное. А вот Пушкина такое зрелище, скорее всего, повергло бы в шок.
А ведь обнаженная лодыжка по тем временам – большое достижение. Сейчас нам трудно представить, что почти 20 веков европейской истории женские ноги находились в настоящем заточении. Даже грудь периодически позволялось открывать почти полностью, а вот ножки – ни-ни! Слишком уж настойчиво заставляли они взгляд мужчин подниматься всё выше и выше... Поэтому-то и прятали их от греха подальше.

Зато сами мужчины уже со Средневековья свои ноги и прочие достоинства демонстрировать не стеснялись и вовсю щеголяли в обтягивающих штанах и чулках. Женщинам же приходилось таскать на бедрах огромные, роскошные, но крайне неудобные подолы на металлических обручах. Когда в 1649 году Мария Австрийская выходила замуж за испанского короля Филиппа IV, ей в подарок прислали пару входивших в то время в моду женских чулок. Мажордом тут же приказал отослать этот подарок назад, надменно прибавив: «У королевы Испании нет ног», чем окончательно испугал невесту.

Первыми, кто попытался открыто привлечь взгляд к своим ногам, стали красавицы кокетливой эпохи рококо. Подол платья приподнялся, обнажив ступню и щиколотки, а из-под него стала соблазнительно выглядывать белоснежная нижняя юбка. Появилось даже т.н. retrousser – «искусство показа ног».
В этом искусстве очень важную роль играли подвязки для чулок. Теперь они поднялись выше колена, и дамы чрезвычайно любили их поправлять – естественно, на виду у кавалеров. Некоторые даже писали на подвязках всяческие девизы, а задачей ухажера было суметь их прочесть.
По канонам красоты женская ступня должна быть аккуратной и маленькой (сказка про «Золушку» – лишнее тому подтверждение).

Разврат «галантного века» в XIX столетии сменился буржуазным пуританством. Ноги снова скрылись за колоколообразными подолами, а для пущего целомудрия дам нарядили в панталоны (до этого времени женщины вообще не носили трусов!). В викторианской Англии доходило до того, что укутывали даже изогнутые ножки стульев, чтобы они, не дай Бог, не вызвали неблагопристойных ассоциаций.

Куриные окорока стыдливо называли «темное мясо», а в Германии нижнее белье с чулками и вовсе определяли как «невыражаемые вещи». Купальные костюмы были закрыты от шеи до ступней (в комплект входили даже туфли на высокой шнуровке. Сидеть со скрещенными ногами считалось неприличным (а уж с раздвинутыми ногами тем более!). По этой причине женщинам долгое время не разрешалось играть на виолончели, а на лошади они ездили в специальном дамском седле, свесив ноги на бок.
Впрочем, это касалось только порядочных дам. Желающие налюбоваться на женские ножки могли посетить кабаре, где задирали ноги танцовщицы канкана (правда, черные чулки и панталоны до колен были обязательны

В ХХ веке в борьбе за свое равноправие женщины постепенно добились и права на обнажение ног. Этому немало способствовало увлечение спортом и танцами. Так благодаря танго появились разрезы на бедрах, а танец чарльстон породил в 1920-х годах одноименные юбки с хитро скроенным неровным подолом: в «спокойном» состоянии они были «пристойной» длины, зато, взлетая в танце, поднимались выше колена. В это же время поэты в своих вожделениях поднимаются уже выше щиколоток и воспевают сочные икры.

С 1930-х годов начинается мода на длинные стройные ноги, эталоном которых становится знаменитая Марлен Дитрих. Однако, несмотря на игривые картинки 1940-х «пин-ап», где дамы то и дело, как бы невзначай, демонстрировали точеные ножки в чулочках, в обыденной жизни такое кокетство не приветствовалось.
Кардинальная революция под лозунгом «Свободу ногам!» произошла только в 1964 году благодаря британской модельерше Мэри Квант. Однажды ее приятельница коротко обрезала старую юбку, чтобы та не мешала ей делать домашнюю уборку.
Увидев это, Мэри подумала: «А почему бы и нет?», и на свет появилась мини-юбка. Сначала она была просто выше колена, а затем настолько поднялась, что порядочная девушка не могла наклониться, не рискуя открыть свои трусики. Говорят, когда модели Мэри Квант после первого показа вышли в мини на улицу, все машины остановились. Коммерческий успех был настолько велик, что английская королева даже наградила Мэри орденом – «за экономические заслуги».
С тех пор длина юбок то увеличивается, то вновь уменьшается. Однако, несмотря на это, в цене до сих пор остаются длинные стройные ноги («от ушей»), а уход за ними – от эпиляции до борьбы с целлюлитом – превратился в настоящее искусство, о котором женщины даже и не думали всего каких-то сто лет назад.

Снова чулочная фетишизма

Ликвидация украинского подполья в Польше

0
0

Борьба польских властей против украинского националистического подполья в 1944-1947 годах.


В 1940–50-х годах борьба против украинского националистического движения шла не только на подконтрольной Советскому Союзу территории Западной Украины, но и в соседних с ним коммунистических Польше и Чехословакии.

В 1944–46 годах на территории Западной Украины и так называемого Закерзонья (территории к западу от линии Керзона, отошедшей к Польше по советско-польским договорам о границах 1944–1945 годов) состоялся «обмен» польским и украинским населением между СССР и Польшей соответственно.
При этом Организация украинских националистов (ОУН) и Украинская повстанческая армия (УПА) активно препятствовали выселению местного украинского населения с территорий, которые были переданы Польской Народной Республике.

(1946. Мост, взорван сотней УПА «Хрін». На первом плане - группа работников Министерства национальной обороны ПНР)
Для обеспечения успешного переселения украинцев польские власти развернули активную борьбу с украинскими националистами. До конца лета 1945 года против ОУН и УПА действовали подразделения Войска Польского, прежде не имевшие опыта борьбы с партизанами, и принятые ими меры не имели никакого успеха.

Начиная с сентября 1945 года, когда началась основная фаза операции по переселению украинцев, польская сторона с помощью советских специалистов сменила тактику. Против украинского националистического подполья были брошены специально подготовленные советскими инструкторами части Войска Польского, Гражданской милиции, Управления внутренней безопасности и Войск пограничной охраны.

Первоочередной задачей, стоявшей перед этими подразделениями, было перемещение украинского населения в СССР и другие районы Польши, и, как следствие, лишение ОУН и УПА базы для дальнейшей деятельности в регионе. В течение осени 1945 и лета 1946 годов польским властям удалось выселить более 450 тысяч человек.

(1947. Выселение украинского населения Закерзонья батальоном Корпуса внутренней безопасности (КБВ) «Познань»)
Процесс депортации сопровождался постоянными боями с подразделениями УПА, подпольем ОУН и боевиками местной самообороны. В конце концов, по состоянию на осень 1946 года польские части нанесли УПА значительный урон, получив полное военное преимущество перед противником. Однако переход украинских националистов к подпольной борьбе не дал разгромить их окончательно.

В конце 1946 года польское руководство поставило перед военными и спецслужбами задачу выселить в западные районы Польши тех украинцев, которым удалось избежать депортации.
Одновременно было решено и окончательно ликвидировать украинское подполье. В апреле 1947 года была полностью завершена разработка военной операции, которая получила название «Висла».

Поводом для быстрого воплощения задуманного плана стала гибель 28 марта 1947 года вице-министра обороны Польши генерал-полковника Кароля Сверчевского.

(1947. Варшава. Похороны генерала оружия (министра внутренних дел ПНР) Кароля Сверчевского.
Похоронная процессия выходит с площади Трех Крестов.)
Этот известный военный деятель погиб в результате удачной засады сотни УПА под командованием Степана Стебельского («Хрена»).
В этот же день было принято решение о начале операции, которую возглавил генерал-майор Стефан Моссор.

(1947. Акция «Висла». Инспекция отрядов ОО «Висла» маршалом
Михалом Роля-Жимерский. Слева от маршала генерал Стефан Моссоро.)
Операция «Висла» продолжалась с 28 апреля по 28 июля 1947 года. Ее проводили при содействии пограничных войск СССР и Чехословакии, которые перекрыли границы Польши со своими государствами, чтобы исключить продвижение подразделений УПА на советскую и чехословацкую территории.

Основной тактикой польских войск в борьбе с украинским подпольем было преследование и блокирование отдельных подразделений УПА. В ходе проведенной акции было выселено 140 575 человек, убито 53 и захвачено в плен 792 участника ОУН и УПА.

(1947. Акция «Висла». Ветлина. Пойманных воинов УПА, вероятно из сотни Степана Стебельского - «Хрена» (или «Стаха»),
допрашивает капитан Мечислав Витковский, старший следователь, офицер отдела информации 2-й Бригады КБВ.)
Неотъемлемой частью оперативных мероприятий были репрессии против украинского населения края и работа военно-полевых судов, в частности Военного суда оперативной группы «Висла» в городе Сянок. Именно по решениям этого суда в течение мая–сентября 1947 года за принадлежность к ОУН и УПА было осуждено 364 человека, из них приговорено к смерти – 173.

(Июнь 1947. Пойманные батальоном «Вроцлав» (2 Бригада КБВ) партизаны УПА, ждут на допрос перед штабом бригады.)
Кроме этого, гражданское население, подозреваемое в связях с украинскими националистами, отправляли в концентрационный лагерь «Явожно», созданный поляками на базе одного из филиалов немецкого концлагеря «Освенцим». Одновременно с этим имело место уничтожение оуновским подпольем гражданских лиц, поддерживавших действия властей.

Осенью 1947 года польским властям удалось окончательно ликвидировать украинское подполье. В сентябре 1947 года в результате облавы погиб руководитель ОУН Закерзонского края Ярослав Старух («Стяг»), вследствие чего командующий Военным округом УПА «Сян» Мирослав Онишкевич («Орест») издал приказ о роспуске подразделений повстанческой армии, еще действовавших на территории Польши.

(Бойцы Войска Польского, Закерзонье, 1945 год.)
Всего за время боевых действий на Закерзонье ОУН и УПА потеряли около 800 человек убитыми и полутора тысяч пленными, потери польских войск и спецслужб составили более тысячи человек убитыми.

(с.)Роман Грицкив
Viewing all 8239 articles
Browse latest View live




Latest Images